Ультиматум

В ней пахло потом и отхожим местом, однако полковник был доволен, что машина завертелась. И потом, здесь, в камере полицейского участка, он чувствовал себя в большей безопасности, чем на городских улицах. Ведь там ему в каждом прохожем мерещился агент СИБ, который готов фанатически преследовать какого-то Лейбовича, за которого Рахима так неудачно приняли.

Пока полковник отдыхал в камере, лейтенант Паппер делал доклад своему начальнику:

– Так точно, сэр, негодяй был схвачен во время моего дежурства… Мои ребята постарались.

– А где он был схвачен? – поинтересовался начальник.

– Он был схвачен в дежурном отделении.

– В дежурном отделении? А что же он там делал?

– Я так понимаю, сэр, пытался проникнуть в наше расположение. Думаю, секретные документы архива подвергались серьезной опасности.

– Да уж понятно. С военной разведкой не шутят… Ладно, Паппер, вы можете отдыхать, а я сам дам этому делу ход.

Закончив разговор с лейтенантом, начальник тут же связался с собственным руководством.

– Слушаю, – пророкотало басом руководство.

– Это я, сэр, – сообщил начальник.

– Слышу, что ты, – вздохнуло руководство. – По какому делу беспокоишь? Важное что-нибудь?

– Важное, конечно важное, разве, если бы не важное, я бы посмел…

– Излагай…

– Шпиона поймали. Из примарской военной разведки.

– Да иди ты! – не поверило руководство.

– Истинная правда, сэр. Пытался проникнуть на территорию секретного архива, тут его мой лейтенант и скрутил.

– А-а! Так вот почему мне с утра докладывали о перестрелке возле старого элеватора. Значит, это твои воевали?

– Выходит, мои, – скромно согласился начальник лейтенанта Паппера.

– Хорошо. Ты отдыхай пока, а я сообщу сам знаешь кому.

– Слушаюсь, сэр.

57

Рахим пробыл взаперти около часа и за это время успел проголодаться.

Однако о нем как будто забыли, лишь камера слежения под потолком, движимая чьим-то любопытством, время от времени поворачивалась, беспардонно рассматривая примарского шпиона.

Наконец заскрежетали несмазанные замки, и стальная дверь распахнулась. Рахим приподнялся на жестком топчане и сел. Перед ним стоял тот, кого он надеялся здесь увидеть.

Судя по синей флотской форме и загадочной улыбке на сером лице, этот майор-ураец принадлежал к Урайскому разведывательному управлению.

– Я могу войти? – спросил гость.

– Конечно, проходите. Вот только не могу предложить вам стул – только соседний топчан.

Майор вошел и сел напротив Рахима. Затем сделал знак торчавшей из-за косяка физиономии, и дверь в камеру прикрыли.

– Итак, вы у нас примарский шпион?

– Так точно, сэр, – ответил Рахим. Он сразу взял интонацию подчиненного.

– Я видел ваше удостоверение. Оно показалось мне слишком новым.

– Это дубликат.

Майор молча кивнул. Затем достал из кармана небольшую коробочку, больше похожую на портсигар, и, перехватив взгляд Рахима, предложил:

– Вы жуете амфору? Угощайтесь.

– Нет, благодарю. Я даже не знаю, что это такое. Разновидность жевательного табака?

– Нет, – майор мечтательно улыбнулся. – Амфора – это амфора.

Он извлек из коробочки черный шарик с горошину величиной и забросил его в рот.

– Теперь я наверняка знаю, что вы настоящий примар. Вы не жуете амфору. И еще эти ботинки – у нас такие давно не носят. Слишком заужен нос, а сейчас в моде стиль «баттерфляй».

– Но ведь в Урайе не все следуют моде, – возразил Рахим, которого очень удивило замечание майора.

– Обычные люди – да. Им наплевать, они грубы и за своей войной ничего не замечают, но вы, агент военной разведки, просто обязаны выглядеть элегантно… Вы красивый высокий мужчина, настоящий полковник, и не должны забывать об этом… Кстати, как получилось, что вас захватили в плен? Вы ведь, кажется, не ранены?

– Меня не брали в плен. Я сам сдался.

– Патроны, что ли, кончились? Ну конечно кончились, вам же пришлось застрелить восемнадцать человек.

– Я сдался здесь, в полицейском участке. Пришел и сам сдался, – сказал Рахим, начиная терять терпение.

– А восемнадцать человек?

– Этого не было.

– Что ж, значит, эти умники из участка, как всегда, решили разом избавиться от всех нераскрытых убийств… – Майор достал из коробочки и положил в рот еще один шарик амфоры. – На что вы надеетесь, полковник Рахим? Вы разуверились в прежних жизненных ценностях? Или, может, ваша бабушка была урайкой и вы решили начать все с самого начала?

– Я уполномочен своим начальством предложить Разведывательному управлению сотрудничество к обоюдной выгоде.

– Звучит очень заманчиво и неожиданно. Как говорят у нас в закроечной мастерской, «лучше накладных карманов только приталенный пиджак».

– «Закроечная мастерская» – это что, кодовое название вашего отдела?

– Да какое там кодовое, – отмахнулся майор. – Закройщик я. Вольнонаемный Могли Шанцер. А мундир этот новый принадлежит майору Рудницки. Я всегда надеваю новые изделия, чтооы они немного осели.

– Но позвольте… мистер Шанцер! – расстроенно воскликнул Рахим, вскакивая на ноги. – Неужели, кроме закройщика, у вас некого послать к вражескому шпиону?!