Улица Райских Дев

Астролог Кетта жила за гробницей благословенной святой Зейнаб на маленькой улочке старого Каира под названием улица Розового Фонтана. Фонтана давно уже не было. Не было в помине и розового цвета. Хибарки на всех окрестных улицах были серые, обветшавшие и грязные. На пыльных тротуарах сновали прохожие в выцветших галабеях и грязных мелаях, а с шатких балконов свешивались женщины, оживленно болтая с соседками.

Когда Амира прошла под каменной аркой в Старый город, никто не обратил внимания на старую женщину, с ног до головы закутанную в черную мелаю. Она направлялась к Кетте, чтобы поведать ей свой странный сон. Амира надеялась, что прорицательница истолкует его как хорошее предвестие. Каирцы были смущены необычными явлениями – почти каждую ночь скатывались звезды; в засушливом районе на границе с Суданом пролились обильные дожди; над старейшей церковью коптов – египетских христиан – возникло видение Девы Марии. Тысячи каирцев видели ее, и патриархи Церкви сказали, что Святая Дева явилась к своим почитателям, потому что после взятия Иерусалима Израилем они лишены возможности видеть ее. Какая-то унылая затяжная истерия охватила Египет после позорного поражения страны в Шестидневной войне, в которой погибли пятнадцать тысяч египетских солдат и еще тысячи были тяжело ранены. И эта странная необъявленная война спустя шесть лет еще продолжалась. Мир не был объявлен. В зоне Суэцкого канала не прекращались стычки. Продолжались и бомбардировки в Верхнем Египте, а если была бы повреждена Ассуаиская плотина, разлив Нила погубил бы урожай. Даже Каир мог быть затоплен. Египтяне жили в непрестанном страхе и считали, что Бог отвернулся от Египта.

Амира с трудом пробиралась сквозь густую толпу нищих, сирот, вдов и калек, надеявшихся найти исцеление и помощь в мечети святой Зейнаб. После Шестидневной войны египтяне устремились в мечети, потому что имамы объясняли верующим, что поражение Египта вызвано упадком благочестия в стране, а победивших израильтян вдохновляла религия.

Амира в своей черной шелковой мелае, проходя мимо крестьянки в грязной полотняной мелае, сидящей перед грудой золотистого лука, подумала, что раньше, в ее молодости, это покрывало носили только богатые женщины, которые теперь одеваются по европейской моде, а бедные переняли их прежние обычаи.

Ярко-синее небо сияло над Каиром, начал задувать хамсин. Улиц была наполнена запахами кухни, человеческого пота, навоза и гирлянд жасмина.

Пройдя мимо дверей множества лавчонок, куда прохожие ныряли как в темные разбойничьи пещеры, Амира нагнулась и постучала в дверь под небольшой аркой. Ей открыла дочь Кетты. Мать умерла, и дочь унаследовала все ее искусство и имя «Кетта» – так повелось со времен фараонов.

Войдя в темную комнату, Амира прошептала:

– Мир и благословение Божье на этот дом! И Кетта ответила ей:

– Мир и благословение да пребудут с вами, саида! Я рада, что вы почтили мой дом.

В комнате астролога было много амулетов, астрологических карт и таблиц, перья и чернила. Амира была в таком помещении впервые и думала увидеть там кошек: «Кетта» значит «кошка», и астрологи считают, что ведут свой род от священных кошек. Но никаких животных в доме не было.

Закипела вода в старом горшке, Кетта заварила чай и усадила Амиру за столик. Она взяла ее руки в свои и стала разглядывать линии на ладонях.

– Под какой звездой вы родились, саида? – спросила предсказательница.

– Я не знаю, почтенная, – ответила после некоторого колебания Амира.

– А в каком лунном доме?

– Тоже не знаю.

– Под какой звездой родилась ваша мать?

– Я ничего не знаю о своей матери.

– Тогда я не могу предсказать вам будущего, – сказала прорицательница. – Для этого надо знать прошлое.

– Я не об этом прошу вас, – возразила Амира. – Мне снится сон, растолкуйте мне его. Снится прекрасный мальчик лет четырнадцати, он кивает мне и улыбается, и я просыпаюсь радостная и счастливая. Лицо его мне незнакомо.

– Ну что ж, давайте посмотрим, саида.

Кетта налила Амире чаю, и когда та допила до дна, предсказательница вынула чайную ложку и стала встряхивать чаинки, оставшиеся на дне. Она три раза повернула чашку кругом, высыпала чаинки на блюдце и начала разглядывать их. В комнате воцарилось молчание, только слегка постукивал ставень. Амира с нетерпением вглядывалась в морщинистое лицо Кетты, но оно оставалось непроницаемым.

Наконец предсказательница оторвала взгляд от чайных листьев и обратила лицо к Амире:

– Этот мальчик – реальное лицо, саида. Из вашего прошлого.

– Кто же он? Жив ли он?

– Когда вы вспоминаете прошлое, саида, не представляется ли вам какое-нибудь здание?

– Я часто вижу во сне прямоугольный минарет.

– Может быть, это минарет мечети Аль-Назир Мухаммеда на улице Аль-Муиз?

– Нет. Я знаю, что этот минарет—не в Каире, а где-то очень далеко от Египта. Я так чувствую.

Кетта снова вгляделась в чайные листья и задала вопрос:

– Вы – вдова, саида?

– Много лет. Но все-таки кто же этот мальчик? Мой брат?

– Саида, – сказала Кетта, – это не брат ваш, а жених.

– Этого не может быть! Я никогда не была помолвлена.