Улица младшего сына

— Дядя… товарищ политрук, у вас вон сколько оружия! Подарите мне один пистолетик.

— Нет, это так не годится, Вова. Оружие в боевой обстановке не раздаривают.

— Ну, тогда дайте я хоть понесу вам, а то ведь вам тяжело, наверное…

— Ничего, справлюсь. Вот завтра мы зарегистрируем все оружие, тогда уж будем распределять, что кому…

— А нам, ребятам, достанется?

— Если будешь хвататься за оружие, так достанется по первое число. Убери руки и запомни: с оружием не балуются и зря его не трогают. Стрелять-то ты умеешь?

— Умею, дядя! Я в тире стрелял, у нас в Доме пионеров. Пойдемте, я стрельну, а вы поглядите.

Володя схватил политрука за руку и собрался потащить его куда-то в поперечную галерею.

— Что ты, дружок, куда ж тут стрелять-то — тьма-тьмущая кругом. Эдак мы с тобой людей напугаем да и подстрелим еще кого-нибудь ненароком.

— А я вас к выходу поведу, дядя, я тут все ходы знаю. Мы подползем… с вами-то меня караул пропустит!.. Подползем, и я в фашистов выстрелю. Ну хоть разок, ладно?

— Чересчур ты, видно, прыткий. А ведь фашисты тоже стрелять умеют, — напомнил политрук. — А что, если промажешь?

— Раз промажу, другой раз попаду. Я поближе стрелять подлезу, и потом — раз, раз, раз, подряд! Уж один-то разок не промахнусь. А, товарищ политрук?

— Нет, брат, так стрельбе не обучаются. Вот погоди: если можно будет оборудовать здесь где-нибудь тир, сделаем мишени, тогда и подзаймемся с тобой. А до этого не советую тебе с оружием играть. Это плохая игрушка.

Враг, окруживший роту Петропавловского, загнав моряков в котлован, уверился в том, что деваться последним защитникам поселка уже некуда: западня прихлопнулась, из нее не вырваться. Оцепив ложбину, где попали в окружение советские моряки, гитлеровцы решили подождать до утра, чтобы с рассветом окончательно расправиться с остатками отряда. Они то и дело освещали ракетами котлован, прочесывали его очередями из автоматов и пулеметов. С вечера моряки перестали почему-то отвечать на огонь. Ночь прошла тихо, а утром обнаружилось, что отряд окруженных советских моряков исчез. Немцы были озадачены: куда мог деваться целый отряд, который они преследовали уже несколько дней? Как он мог пропасть вместе со своими ранеными, пулеметами? Не сквозь землю же провалился?

Но когда обследовали тщательно весь котлован, оказалось, что дело обстояло именно так: отряд ушел в землю.

Вскоре фашистам стало известно, что под их ногами, в каменоломнях, скрывается, по слухам, целая армия партизан. Говорили, что, выполняя приказ командования, часть советских войск, соединившись с партизанами, ушла под землю, чтобы оттуда наносить удары гитлеровской армии. Немцы попытались было войти в штольню, через которую ускользнул от них отряд морской пехоты. Однако едва они приблизились к стенке, сложенной из сероватых глыб известняка, чуть ли не из каждой дырки брызнуло огнем: застрочили пулеметы, ударили автоматы. Пришлось залечь, разрушить каменную баррикаду гранатами, затем подвести мины и взорвать стенку. Но метров через сто в глубине штольни путь преградила новая стена, из-за которой партизаны расстреливали каждого, кто приближался к ним в узком коридоре.

И немцы вскоре отказались от попыток проникнуть в глубь каменоломен через эту штольню, но поставили у входа часовых.

Весть о первой атаке, предпринятой немцами и отбитой партизанами, мгновенно распространилась среди обитателей подземной крепости. Люди в это утро давно уже настороженно прислушивались к далеким выстрелам, которые доносились со стороны «Киева», многократно повторяемые подземным эхом.

Недалеко от штаба на стене появился первый номер «Боевого листка». В нем коротко сообщалось, что попытка врага проникнуть в подземную крепость отбита, но всем следует быть начеку, так как противнику теперь известно, что под землей скрываются партизаны, и он постарается проникнуть в каменоломни. Под этим сообщением был помещен приказ командира о зачислении в отряд сорока двух человек из роты Петропавловского и об объявлении благодарности за образцовое проведение ряда хозяйственных работ Наде Шульгиной, Нине Ковалевой, Володе Дубинину, Толе Ковалеву и Ване Гриценко.

Мальчики ходили гордые и издали следили, какое впечатление производит приказ на партизан, читающих его.

К вечеру (время дня здесь, под землей, узнавали лишь по часам) часовые на верхнем горизонте позвонили в штаб и сообщили, что в одной из галерей, недалеко от выхода на поверхность, появился человек, который на чисто русском языке вызывает жителей подземелья наверх. Это было у входа широкой пологой штольни, которую шахтеры называли «уклонкой». Командир отряда Зябрев, комиссар Котло, Лазарев и Корнилов немедленно отправились туда. Они поднялись в полной тишине к «уклонке» и остановились внизу, прислушиваясь.