Улица Иисуса

Али спускался вниз с бьющимся от волнения сердцем. Как только он повис над неизвестностью, обнажил кинжал, готовый поразить любого, кто дотронется до него. Но пещера встретила его абсолютной тишиной и мраком, который немного рассеивался к верху в расщелине. Воздух в пещере оказался на удивление свеж. Что-то толкнулось в его сердце. Это был не запах, что-то неуловимо прекрасное витало здесь, было растворено в атмосфере. Али вдруг стало так хорошо, что он, забыв развязать веревку, просто стоял и внимал этому волшебному чувству. Он зажег лампу и лишь только огонек выхватил из темноты часть пространства, сразу все понял. Он стоял на том самом месте, где было брачное ложе. Егор что-то кричал сверху. Он прислушался.

– Эй, что там происходит? – кричал Егор. – Подайте знак.

– Я в пещере, – услышал он голос Али. Потом увидел блики света от зажженной лампы.

– Что происходит? – повторил он.

– Осматриваюсь, – глухо отозвался Али, настолько глухо, что Егор заподозрил неладное. Голос был изменен до неузнаваемости.

– Али, это ты? – крикнул он в щель.

– Я, а кто же.

– Скажи, как меня зовут.

– Егор тебя зовут, а сестру Лада. Отдыхай, я занят.

– Ладно, – успокоился Егор, – давай, набивай мошну. Я на страже.

Он поднялся во весь рост, оглядывая окрестности. Плоскогорье, на котором они находились, было безлюдно. Солнечный поначалу день пасмурнел, пошел на убыль, небо затянуло облаками. Трудно было определить время, но солнце могло уже клониться к закату.

– Дождя все же не будет, – сказал Егор с надеждой, поглядывая на небо. На него снизошло спокойствие. Дело было за малым. Напряжение, в котором он пребывал несколько часов, вдруг дало о себе знать, и усталость навалилась на него. Он даже забыл обрадоваться, тому, что они пробились в пещеру.

Али пришел в себя, вытер слезы и стал развязывать веревку. В пещере мало что изменилось. Он обошел ее, держа в одной руке лампу, а в другой – кинжал. В грот, где должны были находиться ящики с сокровищами, он не торопился. Оттягивал момент возможного разочарования. Наткнулся на груду всяких запасов. Обстоятельно все исследовал. В тюках была одежда; в мешках – зерно, орехи; в корзинах головы сахара, твердого сыра, вяленое мясо. А также свечи, лампады, и, о нечаянная радость – бочонок вина. – Эй, Егор, – крикнул Али, – жаль, что ты не можешь сюда спуститься.

– А что там? – Отозвался товарищ.

– Бочонок с вином.

– Привяжи сначала его к веревке.

– Он не пройдет, слишком велик. А может быть, мы здесь останемся. Здесь есть все для безбедной и сытной жизни.

– А что там с золотом? На месте?

– Не знаю, еще не смотрел.

– Ну, так, посмотри же. Вот чудак – человек. Я тут весь извелся ожидаючи.

– Ладно, только проверю, не скисло ли вино.

– Все шутки шутишь, не хорошо это, не по-братски одному пить.

Али, однако, не шутил. Он вытащил пробку и наклонил бочонок, поставив его сначала на постамент. Сделал один глоток, а затем, убедившись, что оно не испорчено, еще несколько.

– Хорошее вино, – крикнул он.

Но Егор не ответил.

– Ладно, – сказал себе Али, – еще обидится.

Он взял медный кувшин, стоявший на скальном уступе, подул в него, вытряс на всякий случай, затем наполнил вином, привязал веревку и крикнул:

– Тяни!

Подняв кувшин, Егор спросил:

– Это что, все, что там осталось из сокровищ?

– Нет, это тебе, чтобы скрасить время ожидания.

– Ты бы лучше не тянул это самое время. Неровен час, случится что.

– Да иду я уже, иду, – отозвался Али.

Сундуки были на месте. Али открыл их все поочередно – дорогая одежда, золото, оружие. Он выбрал два кинжала с драгоценными рукоятками, один положил в хурджин, другой прицепил к поясу. Затем набил хурджин золотыми монетами, привязал к нему веревку и подергал за нее, подавая знак. Егор вытянул хурджин наверх.

– Вот это другое дело, – обрадовано крикнул он, – лови веревку. Этого нам надолго хватит. Обвязывайся, я тебя вытащу.

– До Индии путь неблизкий, – возразил Али, – возьмем еще немного. Бросай хурджин.

– Не надо, вылезай, темнеет уже.

– Не перечь старшему. Вряд ли мы сюда еще когда-нибудь вернемся. Впрочем, хурджин бросать не надо, здесь этого добра хоть отбавляй.

Али стал рыться в ворохе вещей, разыскивая подходящий мешок. Найдя один небольшой, вывалил содержимое, а это были куски тростникового сахара, и пошел в сокровищницу.

Наверху Егор зачерпывал полную ладонь золотых монет и высыпал их обратно. В этот миг он вспомнил о своей сестре и усмехнулся:

– Отвезем ей приданое, чтобы ее раджа не забывал, с кем имеет дело.

Он приложился к кувшину с вином, затем встал, выпрямился во весь свой богатырский рост, оглядываясь вокруг. На землю стремительно опускались сумерки. Он отпил еще вина и вдруг почувствовал какое-то движение. Горизонт едва заметно, но смещался.

«Что это, – удивился Егор, – у меня кружится голова. С нескольких глотков, может быть в этом вине дурман». Он наклонился, чтобы поставить кувшин и с ужасом обнаружил, что едет скала, на которой он стоит. Расщелина, куда свисала веревка, была уже наполовину меньше, и щель продолжала уменьшаться.