Улики против улик

— Так я и говорю… спортсмены, потому как одеты были в костюмчики такие фирменные, позавидуешь, при луне даже цвет можно было различить — один синий с жёлтой полосой вдоль рукавов, на груди и на штанах, второй вроде как чёрный или тёмно-серый, но с оранжевыми мелкими полосками по бокам, полоски ещё прямо-таки светились в темноте, а третий — тёмно-зелёный с иностранными буквами на груди и на спине… Я в школе немецкий учил, так что прочитать смог… название футбольной команды… вроде как шотландской… Скефилд… Да её любой мальчишка знает. Смотрю, куда это спортсмены путь держат, а сам тихонечко в кустах залёг, не моглось мне от выпитого, а любопытство разбирало. Ну, первый к чёрному ходу прямиком, и тут я его признал в свете луны — господина Ларичева сынок… Бывал у нас в «Опушке» не раз… кто ж его не знает. Дал знак другим ждать и исчез в проходе, стало быть, чёрный ход был открыт, а те двое сели на корточки у дома, где потемнее, и один вроде как закурил, незаметно так… только зажигалка вспыхнула раз, а потом красная точка в темноте осталась… Часов-то у меня нет… время точно не скажу… да и спросонку я был… Но примерно минут через пятнадцать первый вынырнул из дома, наклонился к тем двоим, что-то сказал, спустился к реке и потрусил обратно через мостик. А на той стороне ещё березничек такой молодой. А там у него машина… Ну, посидел он там сколько-то минут и вернулся в дом… Номер авто я, конечно, в ночи и через речку не разглядел, а вот марку сразу признал по характерному силуэту — спортивная «Мазда». Вы думаете, небось, Василий всю жизнь бомжевал, так нет, всего лет шесть, как жена выгнала, а до того водителем работал в одной стройфирме… Там у начальника такая же «Мазда» была… Классная тачка… тёлки балдеют. А те двое не мешкая в здание вошли, но выхода их я не дождался… опять заснул.

В этом месте Буров неожиданно для всех прервал рассказ бомжа:

— Вы говорили об этом милиционерам, когда те приехали после смерти Ларичева и Рубцова?

— Так меня никто ничегошеньки и не спрашивал… Я, правда, не совсем в форме был после давешнего, но менты… то есть милиционеры поставили пару общих вопросов и отпустили с богом, кто бомжу с бодуна поверит. Мы люди маленькие. А по своей инициативе я не стал рассказывать… впутываться в ментовские дела не дай бог… да и не придавал тогда важности увиденному. Вот вы стали спрашивать, я и рассказал всё как есть на ясную голову…

Буров жестом остановил говорившего, огляделся по сторонам и хмуро взглянул на сидевшего перед ним Кирилла Ларичева.

— Господин Ларичев, вы можете прокомментировать сказанное?

— А что тут комментировать… Через чёрный ход я заходил, уже знаете зачем. Меня в моём номере Вера ждала… А те двое… я и фамилий их даже не знаю, только имена… познакомились на турбазе. Выпивали вместе… а потом, раз уж вам всё надобно знать… договорились к Вере поехать, мол, она девушка добрая, без комплексов, до любви охочая… Выпьем, глядишь, всем достанется, чай, не убудет, бывало и такое…

Лицо жадно слушавшей Веры Прохиной вспыхнуло и стало пунцовым.

— Да как ты смеешь, скотина, — не сдержалась она, — кем ты меня тут выставляешь??? Да за этот поклёп ответишь по суду… Негодяй!

— А что, скажи, не было, не было?? — вяло огрызнулся Кирилл, явно хватаясь за вспомнившееся, как утопающий за соломинку.

— Что было — никого не касается. Это моя личная жизнь. И никакого отношения к тому, что обсуждается, не имеет.

Буров одним плавным, дирижёрским взмахом руки погасил вспышку гнева Прохиной и, порывшись в папке, достал ещё какой-то документ.

— Мы располагаем результатами обыска на квартире Шаматова, Осипенко и Ларичева.

— То есть как?! Вы производили у меня обыск без моего ведома? — На лице Кирилла появилось выражение оскорблённого достоинства. — По какому праву?

Буров вздохнул.

— Ордера на обыск у нас были. В квартире всех троих обнаружены спортивные костюмы, совпадающие с описанием Василия Федянина. На одном — фосфоресцирующие оранжевые полоски. А обыск у вас, господин Ларичев, действительно пришлось делать без вашего ведома, так как с вами связаться не удалось, а время поджимало. Это, конечно, не очень по правилам, но вы можете пожаловаться. Хотя я бы на вашем месте лучше подумал, как построить защиту от обвинений, которые вам сейчас будут предъявлены. У вас единственного — полный набор мотивов для убийства: необходимость расплатиться с долгами, желание получить богатое наследство и нежелание делиться им с матерью и кузиной, Ларисой Жаркович. Заодно отпадала и необходимость отдавать долг в валюте. Если чистосердечное признание и облегчит вашу вину, то не намного, учитывая, что ваши преступные действия были преднамеренными и тщательно продуманными. Но даже самые гениальные преступники в конечном счёте не могут продумать всё и совершают ошибки.

На этих словах дверь приоткрылась и в комнату вошла стройная молодая, но достаточно суровая дама в прокурорской форме. Она села рядом с Буровым, достала из своей папки бумагу и, откашлявшись, хорошо поставленным голосом зачитала заключение прокуратуры для передачи в суд.