Улей. Книга 2 (СИ)

— Мне жаль, — не поднимая головы, глухо и совсем неубедительно отвечает Эйнар, но мне трудно упрекнуть его в лицемерии.

Услышав за спиной хруст сломанной ветки, я испуганно вздрагиваю, инстинктивно тянусь за пистолетом, но вытащить из кобуры не успеваю.

— Подними руки вверх, чтобы я их видел, — в мой затылок упирается горячая сталь. Это наверняка ствол автомата и, судя по всему, из него недавно стреляли. Сделав глубокий вдох, я поднимаю ладони. — Рано хоронишь меня, сестренка, — насмешливо произносит голос брата, которого я и правда мысленно отправила на тот свет. И даже почти смирилась, не уронив ни одной слезы.

— Антон, не делай глупостей. Давай спокойно поговорим, — Эйнар выпрямляется в полный рост, направляя прицел автомата куда-то мне за спину.

Мой мозг лихорадочно обрабатывает новые данные, сопоставляя факты. Мой брат не погиб при обстреле виллы, а значит либо его не было в комнате, либо кто-то предупредил, либо он с кем-то в сговоре.

— Эй, положи все оружие на землю и отойди от люка. Мы с сестренкой спустимся туда вдвоем, — приказывает Антон.

— А что дальше, ублюдок? Тебе в любом случае конец, — не шелохнувшись, рявкает Эйнар.

— Положи оружие и отойди, или я вышибу ей мозги, — в голосе брата прорезаются визгливые нотки. Я чувствую, как его колотит от страха и адреналина. Он на взводе, полностью неадекватен, а значит не блефует.

— Если сделаешь это, не узнаешь код, без кода ты в бункер не попадаешь, — а вот Эйнар блефует, держа ситуацию под полным контролем. Чтобы войти, код не нужен.

— Тогда я вышибу мозги тебе, — мрачно произносит Антон.

Я слышу щелчок, затем выстрел. Вылетевшая из обоймы пуля задевает висок Эйнара, оставив кровавую царапину. Ствол на моем затылке никуда не делся, значит у Антона при себе целый арсенал. И что-то мне подсказывает, что мой сбесившийся братец промахнулся, а вовсе не пытался нас запугать.

— Сука, — ругается Эй, вытирая кровь с виска, и со злостью швыряет автомат на землю. — Идиот, сначала стрелять научись, а потом пушку в руки бери.

— Ты прав, стрелок из меня так себе, — злорадно ухмыляясь, признает Антон. — Но зато я умею наблюдать, анализировать и незаметно выслеживать дичь. Сейчас в качестве дичи ты и моя проблемная сестренка. Поверьте, в упор я не промахнусь. Ну, что, кто из вас первый скажет мне код? — он снова стреляет, но на этот раз под ноги Эйнару, который успевает отскочить назад.

— Если я скажу, что мне за это будет? — Эй намеренно тянет время, но я не понимаю зачем. Вряд ли у меня получится обезвредить брата, не схлопотав пулю в голову.

— Умрешь быстро, — осознав свое превосходство, глумливо отзывается Антон.

Где-то над нами снова трещит ветка. Забыв про ствол, я испуганно вскидываю голову вверх, и это спасает меня от неминуемой гибели. С пальмы прямо на нас спрыгивает массивная темная тень.

Я умудряюсь отлететь в сторону в последний момент. Рычащая огромная тварь приземляется прямиком на Антона, сшибает его с ног и садится на грудную клетку. От шока и неожиданности он палит из автомата во все стороны. Шершень выкручивает ему сначала одну руку, потом вторую. Стрельба затихает. Остаются только ужасающие звуки отчаянных криков брата, хруст костей и звериных рыков шершня.

Я ползу по траве к Эйнару, который лежит ничком на земле, спасаясь от хаотичных выстрелов. В глазах собираются слезы глухого обречённого отчаянья, когда я слышу, как свирепая тварь сворачивает Антону шею.

— Не двигайся и не поднимай голову, — хриплым шепотом приказывает мне Эйнар. Ему удается дотянуться до оружия. Жалобно всхлипнув, я киваю, и зажмурив глаза, утыкаюсь лицом в траву.

Раздаётся короткая автоматная очередь, и еще один шершень выбывает из игры. Как и Антон, чье пребывание в Улье оказалось крайне коротким.

Почему… Почему, черт возьми, вместо того, чтобы сражаться за жизнь, он решил потратить все силы на то, чтобы убить меня?

Эй прав, он идиот, глупый избалованный идиот.

Почему он хотя бы не попытался?

— Жива? — второй раз за сегодня я слышу этот вопрос. Наверное, я все-таки родилась под счастливой звездой, потому что ответ снова положительный. — Давай, детка, вставай, — Эйнар протягивает мне руку и опираюсь на нее, я с трудом принимаю вертикальное положение. — Можешь идти? — в его глазах столько жалости, что я готова разрыдаться в голос.

— Могу, — закусив губы, делаю несколько шагов вперед. Ровно столько отделяют меня от входа в бункер.

В сторону двух мертвых тел стараюсь не смотреть. Не хочу запомнить Антона таким. Чтобы он не сделал, я не могу его ненавидеть за слабость и трусость. Легко быть героями и судьями, находясь в безопасности и уюте своих домов, но в смертельной борьбе за жизнь ломаются даже самые сильнейшие.

В памяти внезапно всплывают слова Бута, сказанные мне в самом начале: