Улей Хеллстрома

– Ладно, хватит об этом, – сказал Джанверт. – Одна из ваших женщин провела предыдущую ночь с Перуджи, и она накачала его каким-то наркотиком. На руке синяк размером с доллар. И мы собираемся узнать, что это за наркотик. Мы свяжемся с ФБР, со службой налогообложения спиртных напитков – преступления, связанные с наркотиками, в их компетенции, вы знаете, – и мы вскроем вашу ферму, как консервную банку!

– Одну минуту! – воскликнул Хелльстром, пытаясь подавить панику. «Вскрыть ферму!» – Что вы имели в виду, упомянув о ком-то, кто провел ночь с Перуджи? Что еще за наркотики? О чем вы говорите?

– О крохотной куколке с вашей фермы по имени Фэнси, – ответил Джанверт.

– Фэнси Калотерми, кажется, таково ее полное имя. Она провела последнюю ночь с мистером Перуджи, и она накачала его…

– Чепуха! – прервал его Хелльстром. – Вы говорите о Фэнси? Что у нее любовная связь с мистером Перуджи?

– Вот именно! Перуджи мне все рассказал. Она накачала его наркотиками, и, держу пари, именно это и стала причиной его смерти. Мы собираемся допросить вашу мисс Калотерми и остальных ваших людей. Мы докопаемся до правды!

Салдо прокашлялся, пытаясь отвлечь внимание Джанверта, чтобы дать Хелльстрому время подумать. Его слова били по чувствительным местам. Салдо почувствовал, как обострились все защитные реакции, воспитанные в нем Ульем. Ему пришлось сознательно сдерживать себя, чтобы не наброситься на Джанверта.

Джанверт бросил на Салдо лишь один взгляд:

– У вас есть что добавить?

Прежде чем Салдо успел ответить, Хелльстром сказал:

– Кто это «мы», кого упоминали вы, мистер Джанверт? Признаюсь, я ничего не понимаю. Я испытывал расположение к мистеру Перуджи, и он…

– Только не испытывайте свое расположение ко мне, – перебил его Джанверт. – Мне вовсе не нужно такое расположение. А что касается вашего вопроса, то все просто. Вскоре здесь будет ФБР и служба налогообложения спиртных напитков. Если для проведения расследования нам понадобится еще кто-нибудь, то мы пригласим и их.

– Но у вас нет официального статуса, мистер Джанверт, верно? – спросил Хелльстром.

Джанверту понадобилось несколько секунд, чтобы оценить слова Хелльстрома. Этот вопрос был с подковыркой, и он не понравился Джанверту. Сам не сознавая того, он сделал шаг от Салдо.

– Это так? – повторил вопрос Хелльстром.

Джанверт воинственно выпятил свою челюсть.

– Полегче, черт возьми, с моим официальным статусом, Хелльстром. Ваша мисс Калотерми приехала на велосипеде в мотель Перуджи. А этот велосипед принадлежал некоему Карлосу Депо, одному из наших людей, к которому, как мы подозреваем, вы тоже испытывали расположение.

Выгадывая время, чтобы обдумать услышанное, Хелльстром произнес:

– Я что-то не могу уследить за вашей мыслью. Кто это… ах да, служащий компании, которого искал мистер Перуджи. Я ничего не понял насчет велосипеда, но… вы что, хотите мне сказать, что тоже работаете на эту компанию по устройству фейерверков, мистер Джанверт?

– Вы скоро увидите здесь нечто побольше, чем фейерверк! – угрожающе бросил Джанверт. – Где мисс Калотерми?

В сознании Хелльстрома быстро прокручивались подходящие ответы. Прежде всего он похвалил себя, что предусмотрительно спрятал Фэнси подальше от глаз и заменил ее Мимекой. Случилось самое худшее. Они выследили проклятый велосипед. Продолжая тянуть время, он сказал:

– Боюсь, мне точно не известно, где мисс…

И этот момент выбрала Мимека, чтобы выйти из арки в столовую. Кухонная дверь с хлопком закрылась за ней. Она не видела до этого Перуджи и приняла Джанверта за приглашенного на ленч гостя.

– А вот и я, – сказала она. – Ленч уже остывает.

– Ну, вот и она, – произнес Хелльстром, делая знак Мимеке замолчать. – Фэнси, это мистер Джанверт. Он принес нам печальную новость. Мистер Перуджи умер при обстоятельствах, которые кажутся довольно загадочными.

– Как ужасно! – воскликнула молодая женщина, прореагировав на еще один знак Хелльстрома – теперь уже говорить.

Хелльстром посмотрел на Джанверта, задаваясь вопросом, сошла ли эта замена. Мимика очень близко соответствовала описаниям Фэнси. Даже голоса их были похожими.

Джанверт поглядел на нее и требовательно спросил:

– Где, черт возьми, ты взяла тот велосипед? И что за наркотик ты использовала, чтобы убить Перуджи?

Мимека поднесла ко рту руку, удивленная. Она теперь чувствовала исходивший от Джанверта запах гнева, смешанного со страхом, и этот резкий голос вместе с неожиданными вопросами – все это привело ее в замешательство.

– Одну минуту! – Хелльстром просигналил на языке жестов Улья, чтобы она молчала, позволив ему взять инициативу в свои руки. Он повернулся к ней лицом, окинул ее суровым взглядом и сказал тоном требовательного родителя:

– Фэнси, я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Ты провела прошлую ночь вместе с мистером Перуджи в мотеле?

– Вместе… – Она тупо покачала отрицательно головой. Тревога в Хелльстроме была очевидна, и она видела, что Салдо била просто дрожь. Однако Нильс приказал ей говорить правду, и он сопроводил эти слова знаком на языке жестов Улья.