Укрощение цифровой обезьяны. Как избавиться от интернет-зависимости

Подобное переосмысление ценностей появляется и в дискуссиях о будущем. Рэймонд Курцвейл в книге «Сингулярность уже близка» утверждает, что к середине 2040-х годов компьютеры, равные или превосходящие человеческий интеллект, образуют сеть «небиологического разума», в совокупности намного превышающую разум биологический. Тем, кто говорит, что компьютеры никогда не смогут мыслить, как люди, Курцвейл отвечает: пусть «Гамлет» и альбом Rubber Soul группы The Beatles -выдающиеся произведения, «человеческая мысль, как правило, вторична, мелочна и ограниченна». Кроме того, биологическое мышление сдерживается возможностями человеческого мозга в силу медлительности его межнейронных связей. Можно экспериментировать с генной инженерией, но наше будущее - в интерфейсе «мозг -машина». По мнению Курцвейла, роящиеся нанороботы в мозгу наших детей и внуков соединят наши биологические ЦПУ с кремниевыми и спинтронными системами. Мы будем загружать воспоминания в «облако» с той же легкостью, с какой сейчас записываем их на бумаге, посещение виртуальной среды станет таким же привычным, как поход в магазин, а электронный обмен воспоминаниями и переживаниями с другим человеком станет еще одной разновидностью беседы. Наши потомки, объединив биологическое мышление и бытие с последними технологическими достижениями, перестанут воспринимать сингулярность как нечто чуждое. Человечество не останется в роли стороннего наблюдателя, а проникнет в процесс и ощутит все происходящее.

По прогнозам Гордона Белла, «электронные личные воспоминания» в корне изменят процессы запоминания. Вот уже почти десять лет Белл участвует в эксперименте под названием MyLifeBits, цель которого - запечатлеть каждый момент жизни испытуемого. Белл сканирует или фотографирует все документы, а портативная мини-камера снимает все, что с ним происходит. В базу данных занесена информация о его прошлом: детство в миссурийском городке во время Великой депрессии, работа в семейном магазинчике хозяйственных товаров, где Белл впервые столкнулся с электроникой, учеба в Массачусетском технологическом институте, двадцать лет в компании Digital Electronics Corporation, a затем - в Microsoft Research, где он работает с 1995 года.

«Мы часто доверяем свои воспоминания устройствам», - объясняют Белл и его коллега, Джим Геммелл. Проект MyLifeBits демонстрирует, что именно имеют в виду исследователи. Веб-камеры, мобильные телефоны, видеокамеры, аудиозаписи, навигаторы - с помощью этих устройств можно без особых усилий задокументировать каждый день жизни. Хранение данных обходится дешево. Зачастую дороже избавиться от информации, чем хранить ее. К тому же цифровая память никогда не подведет. Сравнивая свое воспоминание о каком-либо событии с его цифровой записью, мы удрученно отмечаем, как подводит нас память: «А, он там был!.. А я уже и не помню, какая музыка играла.» Если сравнить свои воспоминания о движении средств на банковском счету с реальной банковской отчетностью, выяснится, что наша кредитная история известна компьютеру гораздо лучше, чем нам самим. Компьютеры помнят забытые нами пароли, встречи и даты. Они воспроизводят случайные наборы букв и цифр с той же легкостью, как мы - свое имя. Нет смысла сравнивать надежную цифровую память и память человеческую - зыбкую, непрочную.

Однако некорректно сравнивать напрямую компьютерный и человеческий интеллект. С одной стороны, есть много разновидностей интеллекта. Наша способность распознавать лица и образы, разговаривать, ориентироваться в социальных ситуациях, реагировать на эмоции и еще тысячи всевозможных занятий - все это разнообразные виды интеллекта, за которые отвечают разные части головного мозга. Некорректна также и корреляция между интеллектом и скоростью. Художник долго пишет картину (мучительно подыскивая детали, которые привнесут в работу свежесть и сделают ее запоминающейся), писатель годами работает над книгой, а научные теории строятся на сочетании внезапного вдохновения и многолетних исследований. И, наконец, биологические ограничения, накладываемые на человеческий интеллект, не столь уж и жестки, как уверяет Курцвейл. Мы умнеем не в силу физических изменений в структуре мозга, а в процессе культурной эволюции.