Укрощение строптивых

Изабел сумбурно рассказала, что управляющий Тор-Элша принял предложение поработать на одной из ткацких фабрик, которые с поразительной быстротой появлялись во все разрастающихся промышленных районах Глазго. Рабочий день там был жутко долог, оплата мизерная. Изабел слышала, что условия ужасные и часто просто опасные для жизни, особенно для Дейви, ведь он – калека. Мысль о том, что он оставит молодость и здоровье на темной и душной ткацкой фабрике, была невыносима для Изабел. Иден должна помешать этому, должна!

– Но я так и не поняла, что я должна сделать, – осторожно заметила Иден. – Если Дейви сам принял это решение...

– Не сам! – вырвалось у Изабел. – Это все из-за денег, которые дедушка должен Эрран-Мхору! Дейви говорит, что это единственный способ заработать денег на выплату долгов. Других возможностей нет.

– По-моему, ты преувеличиваешь. Ведь дедушка мог попросить отсрочку, если у него сейчас трудно с деньгами.

– Нет! – в ужасе воскликнула Изабел. – Твой дедушка ничего об этом не знает и не должен узнать! Джанет говорит, что он этого не переживет, если узнает. Боюсь, она права.

– Похоже, что так, – помолчав некоторое время, согласилась Иден. В горле у нее внезапно появился комок, она вспомнила дедушку, который стал ей так дорог, вспомнила, как хрупко его здоровье, несмотря на все заверения в противоположном. Она помолчала, обдумывая слова Изабел, потом сказала уже веселее: – Не вижу причин для беспокойства. Не сомневаюсь, что Хью согласится подождать, пока в Тор-Элше не улучшится финансовое положение. Дейви нужно только... – Она замолчала, увидев, как изменяется выражение лица Изабел. – В чем дело? – резко спросила она.

– Так ты ничего не знаешь? – прошептала Изабел.

– Чего не знаю? – Страх неприятным холодом охватил сердце Иден.

Изабел уставилась на свои ладони и спокойно и деловито сообщила:

– Тор-Элш на грани банкротства, Иден. Джанет объяснила мне, что от семейных акций ничего не осталось, все уже проданы или скоро будут проданы.

– Это... невозможно! – вырвалось у Иден после недолгого замешательства. Только не Тор-Элш с его акрами и акрами земли, внушительными загонами и огороженными пастбищами, со старинной усадьбой и бесценной обстановкой! Неужели Фрезеры в долгах? Ведь это никому бы не пришло в голову, все в усадьбе говорит о благополучии хозяев. Неужели?

– Кажется, твой дедушка много лет назад без ведома своих сыновей занял очень большую сумму, – с грустью продолжала Изабел. – На эти деньги он покупал земли, новое оборудование, племенных жеребцов и многое другое. Он хотел улучшить стадо, а спрос на тяжеловозов тогда упал, да еще катастрофа в проливе прошлой зимой. – Вид у Изабел был крайне расстроенный. – Наверное, мы хотя бы за одно должны быть благодарны – он совершенно не отдает себе отчета в том, что сделал.

– И никогда не должен узнать об этом, – согласилась Иден. – Ты правильно говоришь, он не переживет, если узнает.

– Бедняжка Джанет! Что только она не делает, чтобы уговорить кредиторов подождать, – расстроенно продолжала Изабел, – и чтобы дедушка не узнал. Помнишь письмо, которое сэр Грэм Уэринг написал ему из Эдинбурга? То, что вернули нераспечатанным? Это Джанет отправила его назад, уверенная, что это очередное напоминание о возврате долга. Анна вчера рассказала мне, что Джанет продала почти все свои украшения и часть картин, но этого все равно не хватает. Мы все время боимся, что вот-вот появится представитель банка из Инвернесса, Форт-Уильямса или Эдинбурга и захочет поговорить с дедушкой лично.

– Может, Хью сумеет уговорить их подождать, – медленно проговорила Иден, – или продлить кредиты. Я думаю, у него хватит средств на это. Хочешь, я с ним поговорю?

Бледное личико Изабел мгновенно оживилось.

– Правда, Иден? Пусть он только даст нам еще немного времени, чтобы в Тор-Элше все осталось без изменений хотя бы до весеннего аукциона. Дейви... мистер Андерсон говорит, что ожидается хороший урожай, может быть, денег хватит расплатиться с долгами.

– Постараюсь, – пообещала Иден. – Прошу тебя, не беспокойся. Я уверена, Хью с радостью поможет.

Но уже несколько часов спустя Иден не была в этом так уверена. Когда она наконец встретилась с Хью в теплом, залитом солнечным светом кабинете, перед ней стоял не нежный, любящий муж, к которому она так привыкла, а неприступный, чужой незнакомец.

– Исключено, совершенно исключено, – только и сказал Хью, когда Иден объяснила ему положение. – Я не могу списать Ангусу Фрезеру долги ни сейчас, ни потом, и хватит об этом. – Иден недоверчиво уставилась на него, Хью стоял у буфета и наливал себе бренди, потом повернулся и, увидев лицо жены, резко сказал: – Нечего смотреть на меня так! Я сочувствую твоему деду, но ничего не могу поделать.

– Трудно поверить, – сухо отозвалась Иден. – Ведь большинство его векселей у тебя.

– Не у меня, а в Северо-Западном горном банке.