Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь

Порывшись в шкафах, я обнаружила парочку дезодорантов и стала обрабатывать ими спальню. Перетащив матрас в гостиную и постелив чистое постельное белье, мы упали как подкошенные. Златка моментально захрапела. Я уткнулась ей в плечо и постаралась уснуть. Сон почему-то не шел. Не лезли из головы события прошедшего дня. Я наконец задремала, но вдруг мне послышалось, что кто-то ходит по комнатам. Сердце учащенно забилось, в ушах загудело. Это просто усталость, переутомление, мне мерещится, пыталась успокоить я себя. Я слегка приоткрыла глаза – никого не было. Но по-прежнему отчетливо слышались шаги. На кухне скрипнула половица. Надо бы встать и включить свет, но чувство страха полностью парализовало мое тело. Я взяла Златку за руку и попыталась сжать ее, в надежде, что она проснется, но разбудить подружку от этого глубокого сна могла только тысяча слонов. На минуту воцарилась тишина. Может, и в самом деле в доме никого нет и я просто страдаю галлюцинациями. Еще парочка таких ночей, и меня можно сдавать в больничку, в этом я не сомневаюсь. Вдруг я почувствовала, как тяжелая рука схватила меня за горло. От боли и кислородной недостаточности я стала медленно задыхаться. Слегка приоткрыв глаза, я увидела человека в маске: два зловещих зеленых глаза и жуткая, леденящая душу улыбка.

– Кто ты? – выдавила я из себя.

Человек в маске не ответил, а лишь слегка ухмыльнулся, надавив на мое горло еще сильнее. Последнее, что у меня запечатлелось в памяти, это то, как человек в маске наклонился к моему уху и тихим страшным голосом произнес:

– Позже, ты узнаешь все позже. Не торопи события. У нас еще будет время познакомиться с тобой поближе.

Одной рукой он закрыл мне глаза, а другую засунул под ночнушку, нащупал сосок и сжал его с такой силой, что от нечеловеческой боли мне хотелось закричать, но крик застрял у меня в горле. Тело парализовало. На минуту мне показалось, что еще чуть-чуть – и он просто вырвет сосок из моей груди. Никогда за свои двадцать семь лет я не испытывала более сильной и страшной боли. Его рука сжималась все сильнее. Я слегка взвизгнула и потеряла сознание.

Глава 6

С трудом приоткрыв глаза, я посмотрела на часы. Ровно десять. Златки рядом не было. Наверное, опять побежала на пробежку. Бедный ребенок, затерроризировали ее родители. Что поделаешь, зато она родилась в семье ученых. Я подняла голову и села на кровати. Жутко болела голова. Сегодня ночью мне приснился страшный сон, но сон ли это был? Я подскочила, сняла с себя ночную рубашку и подошла к зеркалу. На правой груди – следы от засохших кровоподтеков. Сосок был багряно-синюшного цвета и жутко болел. От сжатия он потрескался в некоторых местах. Значит, все-таки это был не сон. Я достала аптечку, нашла синтомициновую эмульсию, смазала сосок, аккуратно приложив ватный тампон, и заклеила пластырем. Зашитая пятка – кстати, через несколько дней снимать швы, надо не забыть, – испорченный сосок, хорошо же я выгляжу!

Меня трясло мелкой дрожью. Я отправилась искать Златку. Ее нигде не было. «Как бы с ней чего не случилось», – пронеслось у меня в голове. Сердце учащенно забилось. На глаза накатились слезы. Я громко зарыдала и стала метаться по двору. Началась настоящая истерика. Но, забежав за дом, я вдруг увидела Златку. Она сидела на том месте, где мы вчера закопали покойничка, и сажала помидоры, напевая себе под нос.

– Ты что заставляешь меня волноваться, дура! – заорала я что было сил. Златка удивленно уставилась на меня и прекратила петь.

– Ты что, Валюха, сама же сказала, что утром будем сажать помидоры. Мне все равно в семь утра бегать, вот я и решила времени даром не терять. Сходила к бабе Нюре, купила рассаду. Хотела тебя обрадовать… Смотри, сколько помидоров посадила! Когда вырастут, соберем урожай, Грача угостим.

– Предупреждать надо, когда уходишь куда-нибудь, я же волнуюсь! – орала я.

– Да что с тобой такое? На тебе лица нет.

– Больше не смей никуда исчезать! – крикнула я и, продолжая реветь, бросилась Златке на шею.

Златка была девчонкой компанейской, поэтому поставила лейку, обняла меня и тоже заревела. Постояв так несколько минут, она заглянула мне в лицо и со слезами на глазах спросила:

– Валюха, а чего хоть ревем? По какому поводу?

– Знаешь, сегодня ночью кто-то бродил по дому, – проговорила я.

– Что?!

– Что слышала. Кто-то шатался по моей даче.

– Но я ничего не слышала.

– Еще бы ты слышала! Ты так захрапела, что пушкой не разбудишь.

– Ты уверена? Может, тебе приснилось. Это от перевозбуждения…

– Хорошенькое перевозбуждение! – Я расстегнула халат, на минуту отодрала пластырь от груди и показала Златке. Она вытаращила глаза и почти шепотом сказала:

– Валюха, что это?

– Ты называешь это перевозбуждением?

– Боже мой, тебе больно?

– Ну а ты как думаешь?

– Ты видела его лицо?

– Лицо нет, а только зеленые глаза, которые я узнаю из тысячи, и зловещую улыбку.

– Ты хочешь сказать, что это тот человек из леса?

– Вот именно.

– Но это невозможно!