Укрощение строптивой

А тот попал в родную стихию. Он нырнул между белой Ауди и старой Нивой, обогнал тойоту и уже сигналил у стенок автобуса. Водитель испуганно выглянул в окно, что-то крикнул и газанул. Это только раззадорило Пашку. Он показал мужику средний палец, лавируя между машинами, обогнал неповоротливый автобус и стал подрезать его.

Водитель резко затормозил. Люди в салоне повалились друг на друга. Я свистнул, а потом открыл рот и завопил клич каманчей.

Сзади Макс сделал то же самое.

— Дави их, Блонди!

Пашка прибавил скорость и помчался вперед на зеленый сигнал светофора. Однако за поворотом он притормозил, дождался, пока автобус проедет мимо и снова оказался возле окна водителя.

— Какого хрена! — закричал шофер.

Бедный мужик обливался потом. Он не мог припарковаться в неположенном месте, но и двигаться нормально вперед было невозможно: наш красный Porsche 911 мелькал у него перед глазами, как огонь смерти.

— А это тебе за хрен! — завопил Пашка и резко повернул руль в сторону.

Блонди не камикадзе. Он не собирался идти на таран, но это движение заставило водителя автобуса тоже резко вильнуть. Люди в салоне опять повалились друг на друга. Кто-то открыл окно и крикнул:

— Бога на вас нет! Как не стыдно!

— Ха-ха-ха! — мы веселились от души.

Настроение было отличное. Хотелось встать и закричать на весь мир:

— Йо-хо-хо! Как классно жить!

Внезапно я увидел за стеклом девчонку. Ее голова дергалась от каждого резкого движения. Она то пропадала где-то внутри салона, то внезапно появлялась в окне. Кудряшки на лбу смешно тряслись, но огромные глаза были полны страха. На ее губе запеклась кровь. Она вцепилась обеими руками за поручень и дрожала.

Мы встретились взглядами. И вдруг она открыла рот и произнесла по слогам:

— Му-да-ки.

— Блонди, эта коза назвала нас мудаками! — крикнул я и показал пальцем на окно.

— Где? Какая? — Пашка закрутил головой. — Мужики! Идем на тар-а-а-а-н…

Но в этот момент мы услышали звук сирен. Кто-то из пассажиров или водителей постарался. Блонди резко снизил скорость, свернул на боковую улицу и припарковался на стоянке у торгового центра.

— Фу! — выдохнул он. — Душу отвел. Пошли перекусим!

***

Я влетела в кафе, запыхавшись, и сразу бросила взгляд на круглые часы на стене. Черт! Опоздала. Только бы хозяин не заметил! Он у нас нервный, не любит, когда сотрудники задерживаются.

Но все было спокойно: ужинали редкие посетители, звучала музыка, шумела кофемашина, пахло острыми специями.

Обычное кафе кавказской кухни: люля-кебаб, чахохбили, шашлык, хачапури. Сюда и приходили только свои люди. Посторонние заглядывали, но сразу исчезали, поэтому атмосфера была дружеская, везде слышалась гортанная речь.

Вот и сейчас за столиком в углу сидели знакомые босса, его племянник Гарик привел парочку своих друзей. Они весело чему-то смеялись.

Стараясь быть незамеченной, я проскользнула в подсобку. Надела на голову косынку, чтобы спрятать волосы, которые начинали сильнее кучерявиться от влажного воздуха, натянула синий халат, поверх него повязала клеенчатый фартук и повернулась к раковине, где меня ждала гора посуды.

Увы, сегодня моя очередь заниматься противным делом, за которое мне платят копеечную зарплату. Я устроилась на работу в кафе помощником повара, но, так как Азамат, мой хозяин, вечно на всем экономил, он не нанял посудомойку, а возложил эту обязанность на всех сотрудников помаленьку.

— Достали все! — в мойку заглянула официантка Людочка, веселая и распутная бабенка.

Она шумно бросила поднос с новой порцией тарелок на стол, достала из кармана пачку сигарет и вытащила одну.

— Кто опять? — лениво поинтересовалась я: ничего удивительного, каждый день одно и то же!

— Да, Гарик, мать ети! Вот пожалуюсь его Зульфейке, пусть муженьку все волосы выдергает.

Людочка позволяла нашим гостям щипать себя за мягкое место и при этом весело взвизгивала. Это была такая традиционная игра, и ее жалобы на посетителей я воспринимала отстранённо, как дополнительный элемент нагрузки.

Иногда официантка пропадала из зала, выходила с каким-нибудь кавалером на прекур, и мне приходилось срочно бежать на ее место. Друзья нашего хозяина сразу замолкали. Наверное, мой мрачный вид их отпугивал напрочь.

Людочка щелкнула зажигалкой, распахнула дверь черного выхода и выпустила клуб дыма.

— Люд, сейчас Азамат на запах прибежит! Кончай курить!

— Да, пошел он! — ответила она, но спустилась с крыльца и села на последнюю ступеньку.

— Не выдергает, — сказала я.

— Кто? Ты о чем?

— Зульфия не выдергает. Она сама мужа боится, как огня. Для нее счастье, если этот козел развлекается на стороне: зато ночью к ней не полезет еще одного ребенка строгать. Он же как кролик, готов трахаться без остановки.

— И то верно! — Лидочка затушила сигарету, вернулась в мойку и облокотилась на стол с посудой. — А ты почему опоздала?

— На кладбище ездила? Убраться надо было.

— А-а-а!

— Представляешь, какие-то мажоры перегородили дорогу и помешали автобусу проехать. Ну, попадутся мне эти козлы еще!

Я перевернула стопку вымытых тарелок, чтобы слить воду, и возмущенно стукнула ею об стол.