Укрощение демонов

Василий не ответил. Он, как и я, сосредоточенно ждал выстрела старшего лейтенанта. Наконец, филином ухнул «подствольник». Граната летит не со скоростью пули, но тоже быстро. Даже если она послана навесом, как стрелял Тицианов. Скорость, кажется, семьдесят шесть метров в секунду. А когда падает вниз, скорость возрастает с каждой долей секунды, поскольку срабатывает принцип ускорения свободного падения. Мне в тепловизор бинокля хорошо был виден момент разрыва. Старший лейтенант, хотя и считался в роте лучшим гранатометчиком, при стрельбе вслепую чуть-чуть перестарался. Граната улетела на добрых два десятка метров дальше, чем ей следовало бы упасть, и осколки, естественно, никого не достали. Но бандиты тут же решили совершить перебежку. Это интуитивное желание. За спиной взорвалась граната, значит, следует от того места держаться дальше, хотя все прекрасно знают, что граната, как и артиллерийский снаряд, дважды в одно и то же место не попадает. Но реакция срабатывает, — бандиты перебежали. Этого момента и дожидался Вася Скворечня. Он стрелял прямой наводкой. Одного бандита свалило основательно. Я сразу понял, что этот уже не встанет. Второго задело, но он вскочил, сначала завертелся, будто пытаясь укусить свою задницу, потом запрыгал, отскакивая от места разрыва опять же вперед.

Но тут из-за валуна поднялась рука и чем-то замахала. Я в тепловизор не сразу сообразил, что это такое. Потом догадался — рука держала палку с белой тряпкой. Или бандиты пришли сдаваться, просто забыв по недоумию, что сдаются люди обычно, сложив оружие, или требовали переговоров.

— Товарищ старший лейтенант, — позвал я.

— Бросай бинокль, — потребовал Тицианов.

Я подошел к отверстию в потолке ближе, бросил бинокль и доложил:

— Осталось шесть с половиной бандитов. Вася одного убил, второго ранил. Но они белым флагом машут. Может, сдаваться идут?

— Сдаваться не идут развернутой цепью, — возразил Вася, выражая мою прежнюю мысль.

— Значит, переговоров требуют. Болтливые нынче бандиты стали…

— Сейчас посмотрю… — сказал командир взвода и с биноклем в руках приблизился к окну.

Нам в многочисленные и широкие щели между досками перекрытия было хорошо видно, как он рассматривает пространство перед башнями. Но тепловизор, как обычно, мешал видеть четко. Для неодушевленных предметов было слишком темно. Они же, как правило, не имеют собственного тепла, если их, конечно, предварительно не подогреть или на костре, или просто кипятком, и тепловизор на них не реагирует.

— Константин, — потребовал Тицианов. — Ты помнишь место, подсвети-ка мне фонарем. Зеленым светом. Сам осторожен будь. Найдешь место, спрячься на всякий случай от выстрела.

— Понял…

Я двумя быстрыми движениями сменил в фонаре фильтр, наставил автомат туда, где был камень, из-за которого подавали сигнал, включил фонарь и благополучно спрятался за угол, не выпуская из руки приклад:

— Видно, товарищ старший лейтенант?

— Спасибо, Костя. Видно. Портянка на палке вместо белого флага. И как с ними общаться? Вообще-то вести с бандитами переговоры я не уполномочен, но, может, стоит поговорить? Хотя бы узнаем, что это за типы…

— Я схожу, товарищ старший лейтенант? — предложил Скворечня.

— Отставить. Переговоры могу вести только я. Я обстановкой владею лучше вас. Политической, так скажем… Не стрелять. И никто из нас туда не пойдет. Их шесть с половиной человек. Все равно, более чем двукратное превосходство в живой силе. Но для нормального штурма требуется трехкратное превосходство. Это согласно теории. Если даже одного подстрелят, они получат трехкратное преимущество. Потому пусть сюда сами идут. Попробую пригласить…

Я по-прежнему светил в окно и посматривал из-за угла за всей освещенной территорией. В нее попали практически все, кроме одного, бандиты. Но и тот один мог дать прицельную очередь рядом с фонарем, и потому полностью высовываться я не стремился.

Но, видимо, Тицианов посчитал, что мое окно привлекает все внимание, а расположение его окна бандиты не помнят точно, и потому высунулся из оконного проема. По крайней мере, голос его звучал для меня не с третьего этажа, а с улицы…

Глава седьмая. Старший лейтенант Сергей Тицианов Принцип репейника