UKRAINA: От мифа к катастрофе

При этом, хочу еще раз обратить Ваше внимание на то, как поражен разум «свидомого панства» фикциями украинской пропаганды. Вдумайтесь в вышеприведенную цитату. «Украина переживала в XIX веке подъем национальной литературы на уровне колониального/полуколониального малороссийского литераторства». Как «Украина» могла что-то «переживать» если ее не существовало? Здесь очевидная подмена понятий. В данном случае, узкая прослойка политических сектантов выдается за «Украину», под которой подразумевается Юго-Западный край, населению которого на литературные эксперименты украинофилов было просто наплевать. Подавляющая часть его о них вообще ничего не знала, а та, которая знала, все равно читала Достоевского, Гоголя, Пушкина, Тургенева, Толстого, Чехова… Что при этом характерно, данная категория лиц «переживала» «подъем национального литераторства» именно на малороссийском уровне, заметьте, отнюдь не на украинском. То есть подъем НАЦИОНАЛЬНОГО литераторства у «свидомых» украинофилов XIX века происходил все-таки на МАЛОРОССИЙСКОМ уровне, то есть на уровне областного сегмента общерусской литературы. Понятие же «колониальная/полуколониальная литераторство» вообще лишено всякого смысла. Что значит «колониальное/полуколониальное литераторство»?!

На странице пятой того же учебника для студентов филологических факультетов украинских ВУЗов, я все-таки обнаружил смысл этого понятия. Оказывается «за останні триста з гаком років українська література, перебуваючи в колоніальному становищі, не могла розвиватися на всю силу генетично закладених у ній можливостей… вона проходила через утиски й труднощі, невідомі літературам, які не зазнали національного гніту». [124] То есть, с точки зрения членкора АН Украины Дончика, под редакцией которого вышел этот учебник, «колониальная литература», это та, которую «национально гнетут» колонизаторы. Сразу возникает закономерный вопрос, что значит «литературное угнетение»? Как можно угнетать литературу? Размышляя над этим, я все время отгонял от себя сакраментальную фразу, навеянную учебником истории украинской литературы - «московський царат підступно гнобив український гопак». Очевидно отрыванием ног танцорам. Интересно, подумал я, сколько было оторвано за триста лет сугубо украинских национальных ног? Надо будет обязательно почитать об этом в учебнике по украинской культуре. Уверен, что там есть целый раздел, этому посвященный, причем с точными статистическими данными.

А пока вернемся к «литературному угнетению». Как это происходило? Представьте себе хату возле вишневого сада. Птички поют. Обязательно шмели жужжат. Девочки с веночками весело танцуют на лужайке. Усатый «пысьменнык» садится за стол, достает чистые листы бумаги, чернила, перо и начинает с удовольствием описывать сельскую идиллию (чем в основном и занимались «малоруськи пысьмэнныкы). Но тут в хату врываются российские жандармы, ломают руки литератору, зверски его бьют сапогами, с ненавистью истинных колонизаторов рвут в клочья литературный шедевр и «уволакивают», украинского литературного патриота на каторгу. Думаю, что именно так происходило в течение трехсот лет «литературное угнетение» Украины. (Смеется)

И в этот откровенный горячечный бред политических фанатиков украинства я должен верить? Даже если они его прописали в учебниках? Триста лет «литературного угнетения»? Неужели? А где же факты? Только не надо опять рассказывать старую сказку про Валуевский циркуляр и Эмский указ. Их суть мы рассмотрели в предыдущей нашей беседе. К малорусской литературе они никакого отношения не имели. Так, где факты, «шановнэ» панство?

Почему Квитка-Основьяненко в подвалах не сидел, на цепях не висел, занимал высокие административные должности, и даже являлся предводителем дворянства. Почему он не закончил свою жизнь на каторге? Почему кровавый царизм позволил ему издавать свои книги на малорусском наречии? А Котляревский? Как ему удалось спокойно написать, издать и заслужить признание в российских литературных кругах малороссийскую «Энеиду»? А Тарас Григорьевич, - пророк наш, национальный, неувядаемый? Ведь с ним аристократическое общество Петербурга носилось как «дурэнь з пысаною торбою». Подобрали, отмыли, обучили, из холопов выкупили, материально обеспечили, вирши издали, ну разве что в лысину не целовали. Это и есть «литературное угнетение»? А что наш угнетенный? Взял да и «отблагодарил» императрицу своей полупьяной музой, за то, что выкупила его из крепостных, выплеснув на нее грязную холопскую рифмованную злобу. За что и был, кстати, наказан ее венценосным супругом. Пострадал, так сказать, «за вильну Украйину». А Кулиш? Разве он не писал и не издавал свои книги? А Нечуй-Левицкий? А Панас Мирный? Карпенко-Карый и так далее? А сколько издавалось бездарных графоманов, единственным достижением которых было то, что они писали «украйинською»?