UKRAINA: От мифа к катастрофе

К тому же уже к 70-м годам цензурные ограничения, введенные в России в 1863 г., практически не действовали. Украинофилы свободно печатали всё, что считали нужным. Кроме научных работ, художественной прозы и поэзии на малорусском издавались большими тиражами дешёвые популярные брошюры для просвещения народных масс.

При этом очень активно книги и брошюры на «украйинський мови» печатали «свидоми» поляки и «украйинци» австрийской Галиции, а затем завозили их на территорию Малороссии. К тому же в Вене издавались для подпольной пропаганды в России популярные социалистические брошюры на малоросском наречии. Кстати, хочу при этом заметить, что в то же время, австрийцы запретили ввоз на территорию Галиции любой литературы изданной в России. Там русский язык был фактически объявлен вне закона.

Естественно, что на этот процесс не могла не отреагировать адекватным образом российская власть. Третьим отделением было установлено, что распространение австрийской подрывной литературы осуществляется через киевскую «громаду» (кружок украинофилов, преимущественно студентов и преподавателей, продвигавших идею воскресных школ с преподаванием на малороссийском) и «Юго-Западный отдел» Российского географического общества, основанный активистами этой «громады» (первую скрипку в нем играл упомянутый мной в предыдущей нашей беседе Павлуша Чубинский – будущий творец «Щэ нэ вмэрла Украйина»). Александр II, к которому стекалась вся информация о деятельности малорусских украинофильских групп и их связях с заграницей, распорядился создать специальную комиссию, которой был подготовлен соответствующий указ, подписанный императором 18 мая 1876 г. в немецком курортном городке Эмсе. Он должен был, прежде всего, запретить ввоз на территорию Российской империи подрывной литературы и блокировать механизмы сепаратистской пропаганды внутри страны. Кроме того, как писал Сергей Щеголев в 1912-ом году, данный указ должен был «малорусскую письменность в возможной близости к малорусской народной речи (где её сфера обращения была природной) и воспрепятствовать искусственному введению в эту письменность неологизмов и употреблению правописания, отличающегося от изучаемого в государственной школе». [28]

Если вам интересна эта тема, советую прочесть статью львовского историка Леонида Соколова «Валуевский циркуляр и Эмсский указ. Правда и вымыслы». В ней он весьма подробно и доходчиво разъясняет суть вещей. От себя только хочу добавить, что все эти запреты в большей степени оставались на бумаге и переставали действовать буквально через год-два после опубликования. К примеру, Валуевский циркуляр утратил силу в середине 1864 года сразу же после разгрома польского восстания. Эмсский указ официально был отменен в 1905-ом, но реально многие его положения никогда не действовали, а другие использовались выборочно. Как писал в своём исследовании Стебницкий: В течение тридцати лет своего существования закон 1876 г., оставаясь, как общее правило, грозой для малорусского литературного движения и притом все усиливая раскаты своего грома и силу удара своих молний. В тоже время фактически, отдельными отступлениями цензурной практики, был в разное время отменен во всех своих частях [29]. Это, со своей стороны, подтверждает интенсивное распространение украинофильской пропаганды в Малороссии и активное печатание малорусской литературы. Художественные романы, этнографические исследования, популярные просветительские брошюры для народа издавались как до, так и после Валуевского циркуляра и Эмсского указа. В 1890-ом в России было четыре издательства, которые специализировались на выпуске литературы на малорусском наречии. Десятками тысяч экземпляров издавались: Шевченко, Вовчок, Федькович, Коцюбинский, Грабовский и т.д. Об этом, к примеру, в 1903-ем году в своем письме писал известный классик малорусской литературы Иван Нечуй-Левицкий [30].

Царский режим в России был до безобразия мягок и либерален. Потом к власти пришли революционеры разных мастей. Им был чужд русский патернализм и православная терпимость. Они были чужими. И страна для них была чужой. Она для них была прекрасным материалом для экспериментов.

Д.Р.: Ну хорошо... Вы мне лучше вот на какой вопрос ответьте: если литература на малорусском наречии была «приколом» скучающей интеллигенции, то, как быть с Тарасом Шевченко? Ведь его творчество считается не менее гениальным, чем творчество Шекспира, Пушкина, Гёте.