Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло

Сын нашел этих молодых людей. Соседи запомнили машину и догадались, к кому эти люди приезжали. Если это люди, конечно. И сын обратился к друзьям. Друзья в погонах быстро вычислили, где живет владелец машины. В роскошном, знаете ли, доме живет, не бедствует. И машина очень дорогая, приметная.

Сын приехал в этот дом. Он заставил открыть дверь; неважно как. И увидел Микрошу – собачка была очень больна. Со дня похищения собачка не ела и не пила, только громко плакала, а потом уж и плакать не могла – стонала и всхлипывала.

В общем, Микрошу забрал сын. Неважно как, но забрал. Да и ворам собака порядком надоела; они же хотели с ней играть и веселиться. А украли больное животное, никчемное. Которое только мешает и все пачкает.

Старушка выздоровела, к счастью. И Микроша выздоровел. Сейчас они осторожно гуляют, ни к кому не подходят, а Микроша мгновенно прячется в сумочку, если кто-то идет. Все кончилось хорошо.

Я вот о чем: не надо красть чужое счастье. Чужую любовь. Может быть, это все, чем человек живет и дышит. Только это и держит его на земле: другой человек, или место под солнцем, или сад в три сотки, или первое место в конкурсе дурацком, микроскопическом… Вот это микроскопическое и держит человека. Не надо отнимать для развлечения чужую крошечную собачку. И не принесет счастья отобранное и сворованное счастье, простите за тавтологию.

Так запросто можно убить человека. Ради чего-то микроскопического, крошечного, чем он жил и чем дышал. Но душа тоже крошечная. Говорят, она всего несколько граммов весит. А в ней – вся наша жизнь.

Мне рассказали смешную историю про манипулятора

Один начальник уволил секретаря. «Секретарша», – он так говорил. И решил приспособить одного сотрудника для подачи себе чая. В небольшой фирме одни мужчины работали в комнате, а в кабинете сидел начальник.

Он выходил из кабинета и говорил так грустно-грустно: «Как чаю хочется! Я бы выпил чаю, да некогда заваривать. А так жажда мучает!» И смотрел на доброго Алешу. Тот вставал и наливал чай в стакан с подстаканником. И подавал начальнику. Начальник вздыхал и говорил, что ищет новую секретаршу. На следующий день начальник спрашивал у Алеши: «Ты уже попил чаю? Везет тебе. А у меня ни минуты свободной. Ты, наверное, напился вдоволь горячего чаю с сахаром!» Алеша вставал, – неудобно как-то становилось, – и наливал начальнику чай в стакан. Еще начальник говорил, что у него болит голова. Температура. И если бы у него был чай, ему бы стало полегче. И смотрел на Алешу. Через две недели Алеша уже с подносом ходил в кабинет начальника и носил ему чай. А тот вроде и не просил, но вот так получилось. Незаметно для Алеши. Но очень заметно для других. Алеша уже не мог отказаться от добровольной обязанности. Он три раза в день носил чай начальнику. А тот и не искал секретаршу, как выяснилось. Его все устраивало. Он стал Алеше еще другие поручения давать, но вот точно таким образом. Мол, как ужасно, что я не могу забрать документы в главной организации. Просто не успеваю. Если бы я был молод и здоров, я бы сел в маршрутку и пулей сгонял бы туда и обратно…

Кончилось все банально. Алеша уронил стакан с горячим и сладким чаем – выронил из подстаканника, – прямо на начальника. Очень спешил и был задумчив – все размышлял, как грамотно и красиво отказаться от роли секретарши.

Начальник так кричал и визжал страшно – все думали, что будет ожог сильный. Ожог был. Но быстро прошел. И привычка использовать Алешу тоже прошла. Моментально.

А секретаря приняли на работу. Простую и энергичную девушку, которая прямо спрашивала начальника: «Хотите чаю? Нате!», – и подавала чай в кружке большой. Литровой. Стакан-то разбился, а начальник был скуповат…

Одна из самых мотивирующих историй

начинается так: «Первые семьдесят пять лет жизни Ингеборг прожила в бедности». А дальше еще интереснее. Ингеборг Моотц родилась в бедной семье, денег вечно не хватало. Потом вышла замуж. Муж ей не разрешал работать. Он говорил, что она дура. Милый человек. У него были кое-какие деньги, вот Ингеборг приходилось у него выпрашивать на хозяйство. Она просила пять марок, а муж давал две. И добавлял от себя, что жена дура. Пусть запишет расходы и ему покажет. Ну, она и записывала. В тетрадке в клеточку. Это ей потом очень пригодилось.

Когда муж умер, Ингеборг осталась в бедности. Не в нашей нищете, а в европейской чистенькой бедности. Ей было 75 лет. Она нашла оставшиеся от мужа акции и решила поправить свое положение. Стала играть на бирже.

Компьютера у нее не было; и мобильного телефона – тоже. Она читала газеты и звонила по домашнему телефону, покупая и продавая акции. Принцип ее действий был прост: она покупала акции старых компаний. Если компания просуществовала сто лет, больше шансов, что она еще немного протянет, так?