Уильям Шекспир Сонеты 64, 63, 100. William Shakespeare Sonnets 64, 63, 100

Таким образом, исключая сложившиеся взаимосвязи мифологических образов слов-символов из оригинального текста первого издания Quarto 1609 года, что никоим образом не принимало в расчёт значимость «платоновской теургии», к примеру, в рамках использования «Идеи Красоты» в качестве философского концепта в сонетах.

В данном случае, при ранжировании иерархии богов «платоновского» космизма из «Закона Герметизма» Платона, главенствующий постулат которого гласил: «Что вверху, то и в низу». При ознакомлении с философским наследием Платона, дошедшим до наших времён, буквально всё изложенное, из предлагаемых методологий его трактатов сводилось к реализации практик и ритуалов теургии.

Именно, поэтому в «пост платоновской теургии» философским воззрениям Платона выделялось особое, главенствующее значение, именно поэтому, он исторически утвердился, как основоположник «теургии».

Краткая справка.

Теургия, «Theurgy» — это последовательное выполнение ритуалов и обрядов, целью которых является восстановление трансцендентной сущности с помощью повторного прохождения Божественных «сигнатур» сквозь слои бытия. Образование было важнейшим условием для понимания схем «природы вещей», как составляющая часть представлений мироздания, предложенных Аристотелем, Платоном и Пифагором, а также халдейскими и дельфийскими оракулами. Работа теурга проходит по правилу «подобное к подобному»: на материальном уровне с помощью физических символов и магии; на более высоком уровне — с ментальными и чисто духовными практиками и мистицизмом. Начиная с нахождения Божественного в материи, теург в конечном счёте достигает уровня, где внутренняя божественная часть души объединяется с Богом. Ямвлих считал, что теургия является подражанием богам, и в своей главной работе «О Египетских Мистериях», где он охарактеризовал теургические ритуалы, как «ритуализованную космогонию», которая наделяет воплощённые души божественной ответственностью за созидание и сохранение космоса.

«Вне всякого сомнения, отроду не читавшие «Одиссею» и «Илиаду» Гомера, а также не имеющие никакого понятия о содержании древнегреческого эпоса лишались возможности оценить ключевое значение слов-символов «шекспировского» языка иносказания. По непонятной причине подавляющее большинство критиков и исследователей проигнорировали вполне очевидную характерную особенность пьес и сонетов Шекспира, где слова-символы изначально должны были служить, согласно замыслу автора, не только в качестве языка иносказания, но и идентификационными маркерами некоторых персон, с которыми бард был лично знаком, непосредственно из окружения поэта и драматурга» 2024 © Свами Ранинанда.

В-третьих, замена редакторами последующих изданий слов, взятых из первого издания Quarto 1609 года, свела на нет первоначальный замысел поэта, и как следствие, ключевую роль образов в общей сюжетной линии, буквально всех без исключения 154-х сонетов. К примеру, необычайно колоритного образа «seasons», «сезонов года»; персонифицированных «hovers», «парящих» Хорай, красочно украшенных девушек, юных дочерей Зевса и Фемиды, парящих в хороводе над землёй и олицетворяющих «времена года», взятых из древнегреческой мифа в качестве «аллюзии», а также описанных Гесиодом и Гомером. (Hesiod: «Works and Days» pp. 74—75), (Homeric «Hymn to Aphrodite» 6. Line 5—13).

«Не все редакторы вносили изменения, но Керриган (Kerrigan) делал это без объяснения причин. Когда такое слово, как «sinne», заменяется на «sin», или «atchive» на «achievement», или «howers» на «hours», значение не меняется, просто меняется написание. Но когда слова изменяются по смыслу, особенно когда оригинал полон смысла, где любое изменение в лучшем случае самонадеянность, в худшем случае потеря аутентичности». (Hyden Edward Rolling. «A New Variorum Edition of Shakespeare. The Sonnets» Philadelphia 1944).

Исследуя образ «cruel knife», «жестокого клинка» сонета 63 строки 10: «Against confounding age's cruel knife», который можно сопоставить с образом «crooked knife», «кривого клинка» сонета 100 обнаруживается следующее, что автор подразумевал один из атрибутов «бога Времени». Персонифицированного «бога Времени», получившего олицетворение одновременно в старом седовласом Хроносе и юном Кайросе, согласно содержанию сонета 126. Именно, при рассмотрении этого образа сонета обнаруживается ранжирование божеств во всеобщей космогонии мифологических образов.

Таким образом, следуя сюжету древнегреческого мифа, рассматриваемый образ «cruel knife», «жестокого клинка» а равной степени можно соотнести как к Кайросу, так и Хроносу, ибо оба обладали им в качестве атрибута.

Рассуждая в подобном ключе, не стоит забывать, что согласно сюжету мифа, «hovers», «парящие» Хораи из сонета 5 Уильяма Шекспира полностью подчинялись Хроносу, однако, но по истечению годового цикла им поглощались, но зато в заступающем году возрождались для повторения цикла.