Уильям Шекспир — образы, как космогония мифа

Впрочем, волей судеб судьба не случайно свела поэта с «молодым человеком», по-видимому, их встреча по жизни была заранее предрешена свыше. Вне всякого сомнения, что юноша стал для поэта и драматурга той путеводной звездой, которая помогла вывести в верном направлении. Чтобы бард смог в полную силу раскрыть свой бесценный клад драматического мастерства. Сакральный «клад» Уильяма Шекспира, как поэта и драматурга, представлял собой способность самостоятельно создать гениальные пьесы, которые в последующие столетия будут вызывать восхищение, захватывая дух от восторга у многих людей. Вдохновляя многие поколения поэтов, драматургов и режиссёров на написание новых произведений: поэм, песен, пьес и сценариев для кинематографа.

Рассматривая творческое наследие Шекспира, как философа, буквально с большой буквы, стоит обратиться «платоновской аллегории пещеры», а следом к фрагменту пьесы Уильяма Шекспира «Цимбелин, король Британии», написанной поэтом и драматургом, перешагнувшим порог творческой зрелости.

Краткая справка.

«Платоновская аллегория пещеры» — это философско-образная аллегория, изначально представленная греческим философом Платоном в его трактате «Республика» (514a—520a, книга VII) для сравнения с «образованием и его отсутствующего влияния на нашу природу». Она написана, как диалог между Главконом старшим братом Платона и его наставником и учителем Сократом по ходу диалектических диалогов в пересказе Платона. Аллегория представлена по аналогии с Солнцем (508b—509c) и разделённой линией (509d—511e).

В этой аллегории Платон описывает людей, которые всю свою жизнь провели «прикованными в пещере» лицом к глухой стене. Они наблюдают за тенями, отбрасываемыми на стену предметами и происходящими событиями перед огнём позади них, и дают названия этим теням.

Тени — это реальность «прикованных в пещере», ни коим образом не точное отображение мира Реальности. Тени представляют собой, лишь фрагменты отчасти отражённой реальности, которые мы можем воспринимать с помощью наших чувств, в то время как объекты под солнцем представляют истинные формы объектов, которые мы можем воспринимать только с помощью разума. Существуют три более высоких уровня: естественнонаучных познаний: дедуктивная математика, геометрия и логика, а также теория Форм (или Идей).

Сократ, как учитель Платона пояснил ему, что философ подобен узнику, досрочно освобождённому от «оков пещеры», который приходит к пониманию того, что тени на стене не являются непосредственным основным источником видимых образов на стене в пещере. Философ стремится осознанно понять и воспринять беспрестанно изменяющиеся высшие уровни реальности. Но, другие обитатели пещеры, по-прежнему не желают покидать свою тюрьму, поскольку не знают и не хотят знать более лучшей жизни, чем в этой пещере.

Закованные в пещере не могут видеть ничего из того, что происходит позади за их спиной; будучи прикованными они в состоянии видеть только тени, отбрасываемые на стену пещеры перед ними. Источники звуков, разговоров людей и отголоски событий за их спиной эхом отражаются от стен; но закованные слепо продолжают верить, что эти звуки исходят от движущихся теней на стене (514 с).

Сократ предположил, что тени, на самом деле являются второстепенной подменой реальности для «прикованных в пещере» потому, что они никогда не получили возможность увидеть что-либо иное; они не осознают, что то, что они видят на стене пещеры, — это тени предметов и изменяющихся событий перед огнём, будучи тенями, лишь только отражения от реальных вещей и постоянно меняющихся событий за пределами этой аллегорической пещеры, но у «прикованных» не появляется возможность увидеть Истинную Реальность и понять её до конца (514b—515a).

— Confer

________________

________________

Original text by William Shakespeare «Cymbeline, King of Britain» Act III, Scene III, line 1639—1648

What should we speak of

When we are old as you? when we shall hear

The rain and wind beat dark December, how,

In this our pinching cave, shall we discourse

The freezing hours away? We have seen nothing;

We are beastly, subtle as the fox for prey,

Like warlike as the wolf for what we eat;

Our valour is to chase what flies; our cage

We make a quire, as doth the prison'd bird,

And sing our bondage freely.

William Shakespeare «Cymbeline, King of Britain» Act III, Scene III, line 1639—1648.

О чём должны мы говорить,

Когда мы будем такими же старыми, как вы? Когда услышим мы

Дождь и ветер избивающие мрачный Декабрь настолько, чтоб,

Не поговорить ли нам в этой нашей ущемляющей пещере

До наступленья времён заморозков? Мы ничего этого не увидели;

Мы отвратительные, коварные, как лисы в поиске добычи,

Уподобившись кровожадностью, как волкам, из-за того, что мы поедаем;

Наша доблесть — это наша клеть, преследовать того, кто взлетает;

Мы принуждаем певчую, словно делаем — тюремной птицей,

И свободно воспеваем своё рабство.

Уильям Шекспир «Цимбелин, король Британии», акт 3, сцена 3, 1639—1648.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2023).