Уик-энд с мистером Дарси

А в это время внизу, в саду, Робин в очередной раз жалела о том, что не осталась в своей теплой постели. Если бы она не ушла из спальни, то не встретила бы сейчас этот вопросительный взгляд Дэна…

– Ну хорошо, – вздохнула она. – Я расскажу тебе про Джейса, если ты действительно хочешь знать.

– Я действительно хочу знать, – повторил Дэн. – Может, присядем?

И он указал на скамейку под кедром.

Робин кивнула, и они пересекли лужайку. Моби и Бисквит трусили впереди, видимо наслаждаясь прогулкой при луне.

– Даже не знаю, с чего начать, – сказала Робин.

– Обычно лучше всего начинать сначала.

Они сели, и Робин снова вздохнула. Глаза привыкли к полумраку, и сейчас, сидя под старым деревом рядом с Дэном, она вдруг совершенно успокоилась и на душе стало хорошо. Почему-то Робин была уверена, что Дэну можно доверять.

– Это произошло, когда мы учились в старших классах, – начала она. – Ты ни за что не поверишь, но тогда я была довольно застенчивой.

Робин покосилась на Дэна.

– Вообще-то, ты и сейчас довольно застенчива, – заметил он.

– Ну, возможно, есть немного. Но представь себе девушку, в десять раз более застенчивую. Мне тогда нелегко приходилось. Частенько доставалось из-за волос.

– У тебя прекрасные волосы, – сказал Дэн.

– Но у парней просто руки чесались за них подергать.

– Мне казалось, так развлекаются только в начальной школе.

– Я училась совсем не в такой школе, как ты, – возразила Робин, вспоминая постоянные насмешки и шуточки над ее длинными локонами. – Но не важно, дело не в волосах. Хотя, вообще-то, все началось именно с волос. Джейсон, то есть Джейс, спас меня, когда эта свинья Бен Харрис однажды в обеденный перерыв начал надо мной издеваться.

– А что случилось?

– Джейс поддал ему хорошенько.

– А!

– И неделю после этого его оставляли в школе после уроков. На самом деле Джейсу повезло, что его вообще допустили к занятиям, могли бы и выгнать.

– И из-за этого ты в него влюбилась? Джейс выступил в роли героя, который всегда спешит на помощь девушке? – улыбнулся Дэн.

– Нет, на самом деле все было не совсем так, но после того случая я обратила на него внимание. Конечно, мы давно были знакомы. Вместе ездили на школьном автобусе, там все друг друга знали. Но дружить стали только после драки в столовой.

Робин помолчала, глядя себе под ноги. Брошь ярко блестела в лунном свете.

– Что с тобой? – спросил Дэн.

– Ничего, – покачала она головой. – В то лето дома дела шли совсем плохо. Мой брат Скотт закончил школу и торчал дома, сводя маму с ума. Она хотела, чтобы он нашел работу, а он целыми днями валялся на кровати. Мы все его ругали, называли никчемным лентяем. Папа говорил, что он лежебока. На самом деле мы не относились к нему серьезно, просто смеялись над ним. Считали глупым мальчишкой, который сам не понимает, чего хочет. Мы не знали, что он болен.

Дэн нахмурился:

– Болен? Чем?

В глазах у Робин стояли слезы.

– Он умер, – прошептала она. – Все произошло так быстро. Он начал жаловаться на головные боли. Они становились все сильнее и сильнее. Он стал хуже видеть, ничего не ел, а потом врачи нашли у него рак. Он умер за неделю до Рождества.

– Боже, Робин! Я тебе так сочувствую.

Она вздохнула:

– Уже много времени прошло, но каждый раз, когда я о нем вспоминаю, мне становится так грустно. Понимаешь, Джейс был тогда моим единственным другом. Остальные как-то отдалились. Это было ужасно. Думаю, некоторые боялись заговаривать со мной о брате, боялись, что я буду рыдать или еще что-нибудь. Они не знали, что говорить, как себя вести. Другие сидели со мной день-два, суетились вокруг с поцелуями, объятиями, а потом забывали обо мне. Они продолжали жить дальше, и я не могла выносить их присутствие, потому что не в силах была жить дальше: мне казалось, что моя жизнь кончена. У меня больше нет ни братьев, ни сестер, и я тосковала по Скотту. Кроме Джейса, этого никто не понимал. Он помог мне все это пережить. Часами сидел рядом, пока я выговаривалась и плакала. Я каждый день повторяла, как мне не хватает Скотта, как я чувствую себя виноватой в том, что умер он, а не я. Наверное, Джейса я чуть с ума не свела, постоянно повторяя одно и то же: почему, почему? – Робин помолчала. – До сих пор помню, как он был добр ко мне. Такой ласковый, внимательный.

Дэн сжал ее руку, они сидели молча, пока он не заговорил.

– Может, ты со мной не согласишься, но мне кажется, что Джейс тоже не намерен дать тебе об этом забыть. Судя по тому, что ты мне о нем рассказывала.

– Как это? – спросила Робин, шмыгнув носом.

– Ты не хочешь быть с ним вместе, правда, и тем более выходить за него замуж? И все-таки ты сказала «да».

Робин растерялась.

– Он пользуется твоей добротой. Понимает, что с ним ты несчастлива, и все-таки у него хватило наглости сделать тебе предложение и ждать согласия!

Она поднялась. Злые интонации Дэна ей не понравились.

– Мне очень жаль твоего брата и тебя, очень жаль. Такое трудно пережить, и я уверен, что Джейс тогда был тебе настоящим другом.

– Да, был, – пробормотала Робин.

– Но ты сполна расплатилась с ним за его доброту несколькими годами своей жизни, Робин. Он не вправе ждать от тебя большего. Нельзя строить отношения, основанные на чувстве долга!

– Но он помог мне, когда другие от меня отвернулись.

– Ну так скажи ему «спасибо» и купи бутылку вина.

– Все не так просто.

– Почему? Я скажу тебе почему: потому что ты сама все усложняешь.

Робин пошла к дому. Она больше не хотела это слушать.

Дэн окликнул ее и бросился вслед, собаки побежали за ним.

– Ты должен дать мне время все обдумать, Дэн. Я сейчас не в состоянии соображать.

– Послушай меня! Скажи, что ты не будешь с этим мириться.

Робин подняла глаза. У него было тревожное выражение лица.

– Я не знаю, что буду делать дальше.

– Это плохо.

– Почему? – спросила Робин. – Почему ты так волнуешься из-за меня, из-за решения, которое я должна принять?

Дэн посмотрел на нее так пристально, что, казалось, этот взгляд пронзил ее насквозь.

– И ты еще спрашиваешь? – удивился он. – Разве ты не поняла? Я люблю тебя!

– Ты не можешь меня любить. Ты меня едва знаешь.

– Какое это имеет значение? Ты знаешь Джейса много лет и не любишь его, я это вижу, – возразил он.

– Откуда тебе знать, что я чувствую?

– Что значит – откуда?! – воскликнул Дэн. – Ты сама мне практически в этом призналась, и потом – какого черта приходить сюда среди ночи, если ты влюблена в Джейса? Скажи мне!

Робин замерла.

– Не знаю, – наконец ответила она и почувствовала, что у нее разрывается сердце.

Какие бессмысленные слова! Дэн не заслуживает такого ответа, и она сама понимает, что говорит неправду.

– Дэнни! – вдруг раздался чей-то голос с противоположной стороны газона.

Это была дейм Памела в халате и шлепанцах.

– Вы всех перебудите! Бога ради, зайдите в дом.

Робин повернулась к Дэну. Ей отчаянно хотелось что-то сказать – не важно что, только бы он понял, какие чувства она к нему испытывает… Но момент был упущен.

– О дорогая моя! Да вы замерзли! – воскликнула дейм Памела, подойдя к ним, и положила руку на плечо Робин.

Услышав это замечание, Робин действительно задрожала от холода. Актриса оглядела своего полуодетого брата, стоявшего среди ночи босиком на газоне, в плаще, под которым не было ничего, кроме футболки и шорт.

– Да что с вами обоими?! – изумилась дейм Памела. – Боже мой!

– Все в порядке, – сказал Дэн. – У нас все.

При этих словах Робин побледнела. Он направился к конюшне, собаки побежали следом.

– Дэн! – крикнула Робин, но он не остановился.

Даже не обернулся. Что произошло? Что она наделала? Делилась самым сокровенным, чувствовала, что они очень близки, рассказывала о том, о чем не говорила ни с кем на свете. И вот он говорит, что между ними все кончено, и уходит.

Робин смотрела ему в спину, и глаза щипало от слез. Неужели и правда все кончено? Она сглотнула ком в горле. Дейм Памела взяла ее за руку и повела в дом.

– Идите сюда, милая моя, – сказала она, и Робин оставалось только последовать за хозяйкой.

Было ясно, что сегодня Дэн уже не будет с ней разговаривать, и больше всего Робин боялась, что он уже никогда не захочет ее видеть. Что она сделала не так? Робин не хотела, чтобы так вышло, не хотела… При мысли о том, как Дэн взглянул на нее последний раз, у нее сжалось сердце.

– Что я наделала? – произнесла она вслух.

– О, скорее всего, вы просто полюбили, – отозвалась дейм Памела. – Как и все мы в свое время.

– Я все испортила.

– Ничего, мы это уладим. Идемте со мной.

Дейм Памела повела Робин вверх по лестнице, потом по коридору, пока они не остановились у двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен». В другое время Робин пришла бы в восторг оттого, что хозяйка показывает ей комнаты, недоступные другим, но сейчас она ощущала только пустоту и бесконечную усталость, ей все было безразлично. Робин едва взглянула на алый пушистый ковер, устилавший коридор и напоминавший «красную дорожку» на какой-нибудь премьере, не заметила фотографий дейм Памелы с богатыми и знаменитыми людьми. Вот она в компании двух других великих актрис – Джуди Денч и Мэгги Смит, с великолепным Рупертом Пенри-Джонсом в недавней постановке «Как важно быть серьезным», с ослепительной принцессой Дианой. Но Робин, погруженная в свои мысли, ничего этого не видела.

Дойдя до двери в дальнем конце коридора, дейм Памела открыла ее.

– Здесь нам никто не помешает, – объявила она торжественно.

Робин вошла и поняла, что оказалась в библиотеке. Она нахмурилась. Ведь библиотека внизу?

– Это моя личная библиотека, – объяснила дейм Памела, словно угадав ее мысли. – Здесь я храню свои любимые книги, которые часто перечитываю.

«Часто перечитываю, – мысленно повторила Робин. – А те книги, что внизу, – зачем они?»

С другой стороны, у Робин было по нескольку изданий каждого романа Остин. Некоторые, самые любимые, она перечитывала бесконечное число раз до тех пор, пока корешок не ломался и страницы не начинали выпадать. Возможно, здесь дейм Памела держит именно зачитанные до дыр книги.

Робин заметила в дальнем конце комнаты стол, заваленный сценариями, нужными бумагами и всяким хламом.

– Извините за беспорядок, – произнесла дейм Памела, проследив за ее взглядом. – В бумажной работе я не сильна. А сейчас, мне кажется, нам не помешает выпить немного бренди.

– О нет, дейм Памела, правда, не нужно…

– Чепуха, дитя мое. Присядьте, – пригласила она, указав на красивый диван, обитый потускневшим розовым шелком.

Робин села. Ей никогда не приходилось сидеть на таких диванах, и, вместо того чтобы расположиться поудобнее, она устроилась в уголке.

– Я люблю по вечерам выпивать немного бренди, – заметила дейм Памела и, подойдя к одной из бесчисленных книжных полок, сняла с нее толстый том в кожаной обложке – «Сон в летнюю ночь» и достала два хрустальных бокала и бутылку бренди. – Только не говорите об этом старине Хиггинсу, – попросила она с улыбкой. – Он считает, что распоряжается запасами спиртного в доме, и мне грозит суровый выговор, если он обнаружит этот тайник.

Щедрой рукой она налила бренди в бокалы.

– Берите.

– Спасибо.

Робин взяла бокал и сделала глоток, по телу разлилось блаженное тепло.

Дейм Памела в свою очередь отпила из бокала и опустилась в желтое кресло напротив.

– Итак, вы влюблены в моего младшего брата? – (Робин едва не поперхнулась.) – Я вас прекрасно понимаю. Он такой симпатичный, правда? И у него доброе сердце. Не то что у кошмарного Джулиуса или у этого ужасного Джарвиса. Знаете, у меня несколько братьев, но девушке я могу порекомендовать только Дэна, – заявила актриса.

Робин невольно улыбнулась.

– О да! – продолжала дейм Памела. – Любовь – это такое прекрасное чувство. Я столько раз бывала влюблена. О, столько раз! И до сих пор помню каждого из своих возлюбленных.

Взгляд ее затуманился, и она понизила голос, словно собиралась поделиться секретом.

– Но всегда существует тот, единственный, правда? Для меня это был… нет, я не буду называть его имени. Но он был совершенством. Мы так чудесно проводили время. Радовались каждой минуте и когда поднимались в Гималаи, и когда шли в овощную лавку. Мы смеялись – все время. Это было блаженство. Да, истинное блаженство. Но нельзя сказать, что у нас не было проблем. Они были. Мы ссорились, как Ричард Бартон и Элизабет Тейлор. Такова жизнь, не правда ли? И разумеется, мы расстались, – со вздохом закончила она свой рассказ. – Он женился, его сын довольно знаменитая личность, но вам это неинтересно.

Робин захотелось послушать, что было дальше.

– Но вернемся к вам, моя дорогая, – сказала дейм Памела.

– Мне так неловко из-за всего, что произошло, – начала Робин. – Я уверена, Джейс тоже жалеет о том, что натворил. Он просто не подумал, что делает. У нас сейчас непростое время, понимаете?

– И вся эта чепуха с предложением! – воскликнула актриса. – Что это значит? Я хочу сказать, он сделал все как надо. Никогда в жизни не видела ничего более оригинального. Но он должен понимать, что вы его не любите.

Робин грустно кивнула:

– Думаю, именно поэтому он все и устроил.

– И вы сказали «да»!

– Знаю, – смущенно пробормотала Робин. У нее снова возникло то же чувство неловкости, что недавно в разговоре с Дэном. – Не знаю, что вам ответить.

– Что значит – не знаете? Вы же должны понимать, почему согласились?

Робин тяжело вздохнула:

– Все ждали от меня именно этого.

– Черт возьми! – (Робин поморщилась.) – Как можно поддаться на такую провокацию, думать о кучке чужих людей, когда сами прекрасно понимаете, что этого делать не следует? Но я не могу вас осуждать. Страшно представить, что натворил бы сегодня ваш приятель, если бы вы отказали ему. Но сейчас вы обязаны подумать о своем будущем, и если вы его не любите – скажите об этом.

– Я знаю, – сказала Робин. – Знаю, что должна сказать.

– Послушайте, дорогая моя, простите за откровенность, но вы попали в непростую ситуацию, и только вы сами можете найти из нее выход. Я хотела бы вам помочь, но не могу. Такие проблемы каждый человек должен решать самостоятельно. А теперь допейте бренди и отдохните как следует. Возможно, утром все покажется не таким уж страшным.

Робин кивнула, надеясь, что дейм Памела права.

– А как Джейс? – спросила она.

– За него не волнуйтесь. Спит как убитый в Западной гостиной.