Уик-энд Остермана

— Ладно, ладно... Ты просто переутомился и все. Слишком много работаешь...

— Ты сказал, что этот парень — Таннер — звонил тебе сегодня утром?

— Около двух часов назад. Сказать по правде, я не знаю, кто он такой...

— Слушай. Это просто-напросто чья-то шутка. Дурацкая шутка, понимаешь? Никакого сериала я не делаю, поверь мне... Забудем об этом, ладно?

— Шутка?

— Даю тебе слово... Знаешь что, нам с Лейлой предлагают здесь еще одну работу — новый сценарий. Я буду настаивать, чтобы продюсером был ты, хорошо?

— Гм... спасибо!

— Не стоит... и пусть та шутка останется между нами, идет?

Остерман оставил очумевшего от счастья Памфрета и поспешил вниз по улице к тому месту, где стояла его машина. Он торопился домой, к Лейле.

На переднем сиденье его машины сидел дюжий малый в шоферской форме. Когда Берни приблизился, он вылез из машины и услужливо распахнул перед ним заднюю дверцу.

— Мистер Остерман?

— Кто вы такой? Что вы делаете в...

— Меня просили вам передать...

— Я не хочу ничего слушать! Я хочу знать, что вы делали и моей машине?

— Остерегайтесь вашего друга Джона Таннера. Будьте осторожны в разговорах с ним.

— Что за чушь вы несете? Шофер пожал плечами.

— Я просто передаю вам то, что меня просили, мистер Остерман. Вы не хотите, чтобы я отвез вас домой?

— Разумеется, нет! Я вас не знаю. И я не понимаю, зачем...

Задняя дверца мягко закрылась.

— Как хотите, сэр. Я просто хотел услужить.

Вежливо откланявшись, он повернулся и зашагал прочь.

Берни стоял неподвижно и смотрел ему вслед.

* * *

Вторник, десять утра

—Со «средиземноморскими» счетами все в порядке? — спросил Джо Кардоун.

Его партнер, Сэм Беннет, повернулся на своем стуле, чтобы проверить, закрыта ли дверь. «Средиземноморские» — на звание, которое партнеры употребляли применительно к выгодным, но опасным вкладчикам.

— По-моему, да, — пожал плечами Сэм. — А почему ты спрашиваешь? Случилось что-нибудь?

— Так, ничего определенного... а может быть, вообще wчего.

— Ты из-за этого вернулся раньше срока?

— Нет, не только. — Кардоун понимал, что даже Бенни не стоит всего объяснять. Сэм ничего не знал о Цюрихе, и этому Джо колебался. — Но отчасти — да. Я провел некоторое время на Монреальской бирже.

— И что там услышал?

— По распоряжению генерального прокурора совет фондовой биржи перетряхивает клиентуру. Все подозреваемые в связях с мафией вкладчики, на счетах которых больше ее ни тысяч, находятся под наблюдением.

— Это не новость...

— Не знаю, как тебе, а мне не нравится, когда я слышу разговоры о таких вещах за восемьсот миль от своего офиса. Не могу же я просто так снять трубку и спросить своего компаньона, не угодил ли кто-нибудь из наших клиентов под суд... Телефонные разговоры, как тебе должно быть известно, прослушиваются.

— О Господи! — Беннет рассмеялся. — У тебя просто разыгралось воображение.

— Хорошо, если бы это было так.

— Ты прекрасно знаешь, что я сразу связался бы с тобой, если бы возникла хоть малейшая опасность. Не верю, что ты прервал свой отдых по столь ничтожному поводу. В чем все-таки дело?

Кардоун, избегая встречаться взглядом с глазами партнера, сел за свой рабочий стол.

— О'кей. Не стану лгать. Есть одна причина... Но я уверен, что она не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к делам фирмы. Если выяснится, что это не так, я сразу приду к тебе, хорошо?

Беннет поднялся со своего стула и кивнул. За годы совместной работы он научился не задавать Джо лишних вопросов. Несмотря на кажущуюся общительность, Джо Кардоун был очень скрытным человеком. Его капиталовложения в их общее дело были весьма существенны, но он не требовал больше полагавшейся ему по договору доли. Это устраивало Беннета.

Сэм направился к двери, посмеиваясь.

— И когда ты перестанешь бегать от призрака Южной Филадельфии?

Кардоун ответил вслед ему с грустной улыбкой:

— Когда он перестанет гоняться за мной.

Беннет закрыл за собой дверь, и Джо вернулся к разбору накопившейся за десять дней его отсутствия почты. Ничего, что могло бы иметь отношение к «средиземноморской» проблеме, в ней не было. Ничего, что хоть как-то могло свидетельствовать о конфликте мафиозных группировок. И все же за эти десять дней что-то случилось, и к этому как-то причастен Таннер.

Он поднял трубку телефона и нажал на кнопку вызова секретаря.

— Это все? Больше никаких писем не было?

— Ничего существенного. Я всем говорила, что вас не будет до конца недели. Некоторые обещали позвонить сразу, как вы вернетесь, другие предпочли подождать до понедельника.

— Пусть все так и останется. Если будут звонить, скажите, что я вернусь в понедельник.

Джо положил трубку на рычаг и отпер ящик стола, в котором хранилась металлическая коробка с картотекой «средиземноморской» клиентуры.

Кардоун поставил коробку перед собой и стал быстро перебирать карточки. Может быть, чье-то имя наведет его на мысль, заставит вспомнить какую-нибудь, на первый взгляд малозначащую, деталь, которая на поверку окажется важной...