Угроза с севера (СИ)

Собака скрылась в лесу. Каперед заметил, какая она тощая и старая. Не могла же она выжить со времени нападения. Деревню оставили много лет назад. Наверняка, когда случилась трагедия, эта собака была щенком. Потому она смогла приспособиться к одинокой жизни без поддержки человека.

Их могла быть стая, пока волки или старость не перебили одичавших собак. Эта уцелела по прихоти судьбы.

- Есть кто тут?! - крикнул Каперед.

Собака могла принадлежать кому-то, кто выжил во время резни. Кто не пытался укрыться среди могил предков.

Ответа не последовало. Либо отшельника не было, либо он не желал показываться.

Каперед обдумывал, что теперь делать. Вид костяков поверг его в уныние. Эти люди умерли давно, а с ними умерло все то, что они строили, о чем мечтали. Погибли их дети, прервалась цепь поколений.

В таком случае хорошо, что они нашли свой последний приют на своем же кладбище.

- И тебе, Мефадон, следовало сдохнуть в родных развалинах, - прошептал Каперед.

Паразит не отвечал. Вид мертвецов ничуть не заинтересовал его. Вид обглоданных свиных костей вызовет в нем столько же эмоций.

Это ужасало, подобная холодность и презрение унижали древнего. Хотя паразиту плевать на мнение какого-то человечка, по случайности ставшего носителем. Паразиты существуют не для того, чтобы их любили и уважали.

Каперед посчитал, что необходимо изучить каждое надгробие. Это надо сделать, чтобы от погибших здесь людей осталось хоть что-то. Не хрупкие косточки, а связь с живыми.

На надгробиях имелись разные изображения.

Женщина в длинной тунике, не понять молодая или старая, лицо было вырезано неумело, но со всей старательностью. У ног женщины лежали предметы, принадлежавшие ей. Не косметика или игрушки, а предметы необходимые всякой хозяйке.

На другом надгробии изображался всадник, скачущий вправо. Детали были хороши. Видны даже пластины панциря, наконечник копья и высокая лука седла. Лицо всадника выглядело гротескно. Каперед припоминал, что местные варвары поклоняются верховному богу в виде всадника. Значит, это было не изображение умершего, а может быть, так изображен его апофеоз.

Возле этого надгробия Каперед не заметил оружия. Либо все защитники погибли еще в деревне, либо нападавшие утащили добычу.

На кладбище нашли покой ремесленники, крестьяне, даже торговцы - поселение было крупным, не только нельветы поселились здесь. Со временем деревня могла вырасти в колонию, стать крупным торговым центром, связывающей пути в горы и долину Лода.

Выгодное ее положение бесспорно, но всему помешала человеческая жадность и жестокость.

Сколько умений, знаний и надежд оказались брошенными в землю. Они не проросли в детях. Это наследие не будет передано живым людям. Лишь тени в подземном мире заполучили их. Человеческое наследие досталось траве да цветам, пчелам и бабочкам, резвящимся на кладбище. Мясо и кости стали добычей падальщиков. Лес растащил останки, поглотил все человеческое.

Временно уцелел лишь камень да деревянные надгробия. В будущем не останется их.

Глядя на все это, легко поддаться печали. Просто плюнуть на все и удалиться на край света, ожидая заката жизни. Пусть кто-нибудь иной останавливает варварскую орду. А если ее не остановят... что ж, так вышло. Варвары получат в наследство золото, серебро, эту землю, крохи культуры, что выращивали в Обитаемых землях.

Так же произошло с народом Мефадона. И ничего. Паразит не видит в этом ничего плохого. Его не ужасает катастрофа народа. Ему просто плевать.

- Ваш народ умер еще раньше, чем восстали ваши рабы, - сказал Каперед.

На этот раз он уловил кусочек мысли:

- Умрете и вы.

Каперед направился на юг, перешагнул невысокую ограду кладбища и побежал прочь. Деревья стояли близко, мешали соседям расти, словно дома в крупном городе. Но вдали от кладбища стало тише, лишь над кронами деревьев кричали птицы.

И все-таки эта земля не была пустыней, отданной во власть природы. Человек оставил много следов. Каперед замечал поваленные топором деревья; метки, оставленные на коре - они были так глубоки, что не успели зарасти; керамический мусор встречался тут и там.

Люди пытались изменить даже ручей. Остатки запруды остались по берегам ручья. Земля была топкой, заросла осокой и камышом. Громко квакали лягушки, звон стрекоз разносился по округе. Мошкара, обнаружив человека, накинулась на него.

Каперед не мог уйти от ручья, пришлось терпеть проклятый гнус. Ручей верно указал направление, вывел к большой реке, бывшей притоком Лода. Подойти к реке сразу не получится, слишком глубокий овраг, на вершине которого оказался Каперед.

Склон песчаный, заросший жесткой травой. Эта трава не удержит веса человека, корни у нее неглубоко проникают в землю. Сильный ветер весной срывает перезимовавшие пучки трав и уносит их прочь, заставляя катиться по земле.

Берег реки порос огромным, в рост человека камышом. В этих зарослях должна прятаться крупная рыба, но Каперед не хотел ее ловить. Во-первых, нечем, а во-вторых, ему не нравился запах рыб, пойманных в стоячей воде.

Хоть он голодал, но не собирался питаться падалью.