Угонщики

перьями. Схватив жалкое подобие антихриста когтями за шиворот, псевдоголубь воспарил обратно в небеса. Дворник шипел, плевался, размахивал метлой, но всё было бесполезно. Они быстро достигли высоты третьего этажа и зависли в воздухе. Немного поразмыслив, гарпия совершила посадку на карниз под новеньким стеклопакетом. Умело действуя обоими клювами, птица мощно саданула по лысому темени отчаянно верещавшего дворника, тут же превратившигося в жирного котяру с козлиной бородкой, после чего сделала это еще и еще.

А за окном, в шикарной спальне, обдуваемые легким ветерком кондиционера мирно спали обнаженные Тимофей и Вика.

Недавно отпраздновавший двадцатипятилетие, художник по призванию и специальности Тимофей Бородин выглядел немного старше своих сверстников. У него было доброе загорелое лицо, обрамленное кудрявыми светлыми волосами, спускавшимися по самые плечи. В ухе он носил большую серебряную серьгу, а под нижней губой – тонкую рыжеватую бородку в виде ровно выбритой полоски. Росту Тимофей был среднего, телосложения нормального, а на левой лопатке имел большую цветную татуировку в виде солнца с длинными языками пламени. Художник принадлежал к числу тех интеллигентных, доброжелательных, одаренных и благоразумных людей, которых в нашем обществе скорее принято считать олухами Царя Небесного, чем примерами для подражания. Он всегда жил с открытым забралом, веря в искренность человеческих отношений, из-за чего постоянно страдал и больше терял, нежели приобретал. И еще он искренне верил в светлое будущее своего отечества, численность населения которого составляет всего два процента от всего человечества, зато имеет в своих недрах две трети полезных ископаемых нашей планеты!

Что касается его подруги Вики, то это была та ещё штучка! Ее самолюбие порой доходило до сумасбродства. Она столь неистово восхищалась собственной внешностью, что подруги не верили собственным ушам, а однокурсники не знали, как к ней подступиться. Природа и правда не поскупилась в её случае: льняные, всегда душистые и свежевымытые волосы ниспадали с округлых белых плеч и доходили до середины девичьей груди с задорно вздернутыми сосками-вишенками. Тонкая талия и платиновая сережка-бабочка в пупке демонстрировались окружающему миру при каждой возможности. Глядя на её лицо, от которого трудно оторвать взгляд, можно было подумать, что изящнее и совершеннее черт просто не существует. С детства избалованная родителями-дипломатами, да еще, будучи невероятно красивой девушкой, Вика к своим двадцати годам полностью овладела высоким искусством обольщения. Иначе говоря, досконально изучив все слабые места в психике противоположного пола, она мастерски сочетала кокетство, лицемерие и мнимую беззащитность, что помогало ей добиваться своих, увы, низменных целей.

А эти низменные цели всегда были одни и те же: завлечение, порабощение и полновластное использование «заарканенных» мужчин, в качестве средства для удовлетворения собственных прихотей. По глубокому убеждению Вики, как мерин предназначен смиренно возить телегу, дворовый пёс – преданно сторожить дом, а гусь безропотно подаваться к столу в окружении яблок, так и мужчины должны воспринимать красивых женщин в качестве восьмого чуда света, жертвуя для них всем – начиная от кошелька и кончая жизнью. Вот вам и подруга художника!

Мирный сон спящей пары был резко прерван мелодией свадебного марша – это звонил сотовый телефон Тимофея. Вика недовольно заворочалась, зато художник вскочил как ошпаренный. Первым делом он взглянул в окно, но кроме голубя, расхаживавшего взад-вперед по карнизу, никого не увидел. «Кыш, мерзавец, а то опять все обосрешь!» – подумал успокоившийся Тимофей, лениво взмахивая рукой.

Почтарь передернул хвостом, покрутил головой, взмахнул крыльями и был таков. Художник нащупал свой мобильник среди вороха лежавшего возле кровати белья, и поднёс телефон к уху:

– Алло…

На другом конце послышался женский голос с бойким южным говорком:

– Доброе вам утречко.

– Да… – сипло ответил Тимофей.

– Беспокою вас по поводу объявления.

– Слушаю вас…

– Агрегат не продали ещё?

– Что? – подавил зевок художник.

– Ну машину ещё не продали? «Ягуар», черный металлик, тут написано за шесят тыщ долларов, – заволновалась женщина-тараторка.

– Да нет ещё, – оживился Тимофей и даже откашлялся. Встав с кровати и продолжая разговор, он отправился на кухню.