Угол атаки (Солдаты удачи - 7)

- Товарищ подполковник, Москва. Вас.- Почему не звонишь? недовольно спросил Г.

- Изучаю факс.

- Изучил?

- Так точно. Разрешите доложить соображения?

- Рядом есть люди?

- Есть.

- Пусть выйдут.

Тимашук жестом показал полковнику Тулину и связисту на дверь. Оба поспешно вышли.

- Излагай, - бросил Г.

- По-моему, это туфта.

- Почему так решил?

- Так докладные не пишут. Это не докладная, а рекламный проспект. Она в самом деле из ФСБ?

- Да.

- Значит, этот полковник Голубков полный мудак.

- Это ты мудак, - довольно мирно возразил Г. - А он далеко не мудак. Ты сначала правильно сказал, а потом все испортил. Эта докладная подводка. Их выводили на одного террориста. И было это совсем недавно.

- Я знаю на кого, - сказал Тимашук, радуясь возможности исправить свой маленький, но досадный промах. - Пилигрим. Он же Взрывник.

- От кого узнал?

- От них.

- Что еще узнал?

Тимашук помедлил с ответом. У него было что доложить. Хотя бы про пять "черных акул". Одно это дорогого стоило. Но он сдержался. Дураку половины работы не показывают. В армии - особенно. И хотя генерал Г. был очень даже не дурак, подполковник Тимашук рассудил, что правильней будет воздержаться от раздробления информации. Пирог должен быть целым. Тогда и видно, что это пирог, а не куча крошек.

- Про Центр - ничего, - отрапортовал он. И добавил, чтобы не выглядеть в глазах Г. совсем уж никчемным: - Пока.

- Слушай внимательно, - помолчав, проговорил Г. - В этой туфте нам важно только одно. То, что твои головорезы работали на УПСМ. Уверен, что работают и сейчас. Часть, из которой их отправляли, - база нового антитеррористического центра. Командир там - генерал-майор Дьяков. В Чечне он был полковником, командовал спецназом. Они служили под его началом. А друг Дьякова - полковник Голубков. Тот самый. Начальник оперативного отдела УПСМ. Понял?

- Так точно.

- Есть и еще подтверждения. Косвенные. Дай доказательства. Мне нужны доказательства. Прямые, а не косвенные.

Тимашук приободрился. На это он мог ответить.

- Будет видеозапись их показаний, - доложил он. - Устроит?

- Да. Только чтобы все точно. Конкретно. Без вариантов.

- Будет сделано. Разрешите вопрос? Что такое УПСМ?

- Я мог бы тебе сказать. Но не скажу. Это должны сказать они. Это должно быть на пленке. И я должен быть уверен, что они сказали это сами, а не с твоей подачи.

- Понял вас.

- Действуй, подполковник. Сейчас все зависит от тебя.

- Есть действовать, товарищ генерал армии.

- И вот что еще. Связь держи только со мной. Ясно?

- Воздержаться от докладов генерал-лейтенанту Ермакову? - переспросил Тимашук. - Но он мой непосредственный начальник.

- Вот именно - воздержаться. Я твой непосредственный начальник. Ермаков пусть лечится. Бери дело на себя. Жду доклада. Все, конец связи.

Тимашук положил трубку и некоторое время неподвижно сидел перед пультом.

Вот это поворот. Вот это, черт возьми, поворот! Что же произошло между Ермаковым и Г.? Не просто столкновение. Столкновение со всего маху. Лоб в лоб. И у Г. лоб оказался крепче. В чем же Ермаков прокололся? И так по-крупному, что его выводят из игры. В самый разгар дела. Огромного дела, которое могло вынести его на такую высоту, что даже представить страшно. И его, Тимашука, передвигают на освобожденную Ермаковым клетку. Только так можно было понимать слова Г.: "Бери дело на себя". Только так.

Тимашук разрешил полковнику Тулину и связисту войти, одолжился у лейтенанта сигаретой. Быстро выкурил ее, приказал завтра с утра убрать остатки "Мрии", чтобы подготовить взлетно-посадочную полосу для приема "Руслана", сказал полковнику несколько ободряющих фраз и вышел. На лестнице его окликнул связист:

- Товарищ подполковник, снова Москва. Тимашук вернулся в комнату:

- Слушаю вас, товарищ генерал армии. Но вместо козлиного баритона Г. в трубке раздался хмурый голос Ермакова:

- Ты с кем это разговариваешь?

- Прошу извинить, товарищ генерал-лейтенант. Мне сказали, что он должен звонить.

- Звонил?

- Нет, - ответил Тимашук. И повторил: - Никак нет.

Это была точка. В его прежней жизни. В его прежних отношениях с Ермаковым. Роли сменились. Логика командной гонки. Не тянешь - уйди. Ничего личного. Команда не может ждать. И важно быстро понять свою новую роль. Чем раньше поймешь, тем больше шансов, что не сомнут, не затопчут.

Генерал-лейтенант Ермаков не понимал. Это чувствовалось по его тону.

- Что у тебя творится? - раздраженно спросил он. - Почему не докладываешь?

- Не о чем. Все стоит. Саперы обещают восстановить ЛЭП через двое суток.

- Допросы?

- Продолжаю.

- Что выяснил?

- Ничего.

- Молчат?

- Не знают. Я свяжусь с вами, как только получу результат, - пообещал Тимашук, чтобы не затягивать этот пустой разговор. - Как вы себя чувствуете, товарищ генерал-лейтенант?

- Ты не о моем самочувствии думай, а о своем! - с угрозой посоветовал Ермаков. - Плохо работаешь, подполковник. Очень плохо. Все провалил.

Зря он это сказал. Ну, сам напросился. Жопа недостреленная. Будет он выговаривать. Лечитесь, товарищ генерал-лейтенант. А мне нужно работать.