Угол атаки

– А что, мысль! – утирал слезы Хваленский. – Только ты никому ни-ни, а то и правда прикажут… Лучше сами как-нибудь попробуем, в порядке самодеятельности. Ладно, поехали в лагерь… шутник!

Уже в хижине Хваленский разложил на столе нехитрую снедь и плеснул в стаканы немного водки:

– За наше безнадежное дело, Володь…

Выпили. Посидели. Налили еще.

– Готовься принимать дела, – сказал Хваленский. – Завтра моя командировка заканчивается. Поеду в Союз…

– Понимаю, Михаил Антонович, – капитан посмотрел на командира. – А я, пожалуй, останусь потом… на сверхсрочную…

– Если не секрет – зачем? – спросил майор. – Ладно я… Я свои счеты с янки сводил. А тебя-то что держит?

– А у меня свои счеты, – угрюмо ответил Володя. – Помните, меня тогда «охотники» подловили, когда я с курсантом летал? Да мне до конца дней это сниться будет! – стукнул он вдруг кулаком по столу. – Ржут, фотографируют меня на свой фотоаппарат из кабины, а я зубами скриплю и от ракет уворачиваюсь… Суки!

Про Лилю он не упомянул.

Майор кивнул.

– И Ашота с Васей я им не прощу… – глухо произнес Володя. – И курсантов своих, которые в боях погибли. Я все помню… Да и скучно там, в Союзе, – добавил он после недолгого молчания.

– Почему скучно? Служить будешь, летать…

– Тут хоть летаем вволю. А там будем на партсобраниях мозги сушить. Да и опять же – здесь спецзадания, а там скукота… Не хочу.

– Вот оно что, – протянул Хваленский и подлил себе водки. – На адреналин ты подсел, Володь… Опасно так воевать.

– Я знаю, – ответил капитан.

Повисло молчание. Хваленский, глядя в окно, разминал пальцами оказавшееся на столе рисовое зернышко; Маргелов смотрел в пол, и на скулах его играли желваки.

– Ладно, Володь, не бери в голову… – извиняющимся тоном произнес наконец майор. – Все. Забудь этот разговор. Не будем больше о грустном…

– Хорошо, – тихо ответил Володя.

– Осторожней будь, – не приказал – попросил Хваленский. – Мне повезло. Повезет ли тебе, если собьют, – никто не знает…

– Угу…

За окном занимался рассвет, а офицеры молча сидели и размышляли – каждый о своем. Протарахтел над лагерем «кукурузник» с техниками, потом вернулись вьетнамские перехватчики, но летчики даже не пошевелились.

Глава 12 Постскриптум

Джонсона вытащили из джунглей ранним утром, когда один из спасательных вертолетов смог отыскать его по сигналу радиомаяка. Капитана подняли на борт и привели в чувство, после чего командир спасателей крикнул ему на ухо:

– Вас должно быть двое! Где второй летчик? Мы не можем засечь его маяк!

– Его убили «чарли»… – процедил сквозь зубы летчик. – Я был вынужден оставить его.

Весь оставшийся полет его ни о чем не расспрашивали. Вернувшись на базу, Джонсон рассказал, как их сбила вьетнамская ракета, и показал место на карте. Аэрофотосъемка вскоре подтвердила наличие большой воронки и выжженной земли, но обломков почти не было.

– Их, наверное, вывезли вьетнамцы, – со вздохом предположил кто-то в штабе. – Как с той машиной… помните?

Все согласились, что так оно, скорее всего, и было.

– А как вы потеряли своего штурмана? – спросил один из офицеров.

– Мы успешно катапультировались, но он потом подвернул ногу, выбираясь из кабины. Я начал оказывать ему первую помощь, а потом пришли «чарли», и мы с ним попытались скрыться. Косоглазые шли за нами по пятам. Потом Виктора ранили в спину – снайпер, наверное. Он упал ничком, я наклонился, чтобы проверить пульс, и тут на поляну стали выбегать вьетконги. Мне показалось, что пульса у него уже нет, и я побежал дальше.

– Сочувствую… – вздохнул штабник-майор, но в глазах его явственно читалось презрение.

Эскадрилья Джонсона вскоре будет расформирована, а три уцелевших самолета перебазируют обратно в Штаты. «Ф-111» подвергнутся серьезнейшей доработке и вновь появятся над Вьетнамом лишь в 1972 году. Но они уже никогда не будут столь же неуязвимы, как раньше, – вьетнамские зенитчики сумеют сбить еще несколько машин.

После возвращения в Америку у Джонсона найдут какую-то болезнь, и он вскоре по-тихому уйдет в отставку. Бывший капитан сделается удачливым бизнесменом; судя по тому, что его сестре вскоре сделают операцию, деньги за самолет он все-таки получит. Сполна ли – неизвестно. Жена его так и не узнает об интрижке мужа с тайской девушкой, и это навсегда останется тайной Роберта Джонсона. И, разумеется, тайной Главного разведывательного управления (ГРУ) СССР, в архивах которого осядет досье на капитана…

Лейтенант Уотсон будет признан пропавшим без вести. По отрывочным сведениям, штурман согласился сотрудничать с советскими специалистами и вскоре был тайно вывезен в СССР, где его следы затерялись.