Угол атаки

– От лица командования объявляю вам благодарность за проделанную работу.

– Спасибо.

– Отчет о бое передадите старшему группы.

– Так точно.

– Всего доброго, капитан.

– До свидания, товарищ генерал-майор.

Положив трубку, Хваленский перевел дух и посмотрел на стоявшего рядом Володю:

– Ну, пойдем, что ль, на память с трофеем сфотографируемся…

Вечером, когда лейтенанты вернулись наконец в лагерь, их ждал приятный сюрприз. Письма с родины.

Володя с замиранием сердца вытащил из общей пачки два своих. Одно от отца, другое – от Лили.

Поколебавшись, первым вскрыл ее письмо.

«Здравствуй, Володя!

Ты так неожиданно пропал – я даже не успела попрощаться. В тот вечер просто пришлось к врачу идти, и я до сих пор неудобно себя чувствую за то, что не сказала тебе. Прости, пожалуйста, что так вышло…

У меня все по-старому. Учусь, скоро и сама буду учить детишек. В сентябре будем проходить практику. Так хочется побыстрее в школу. Как смешно – снова в школу! Где ты сейчас служишь? Так таинственно начал письмо – «жаркая южная страна»… И так таинственно пропал… Даже не сказал, что улетаешь служить в другое место. Ты там насовсем или на время?

Лиля».

Прочитав письмо отца (ничего особенного, тот передал привет да шутливо поинтересовался, не продолжает ли, часом, сын дело отца в плане помощи нуждающимся), Володя сразу принялся писать ответ Лиле. Мысли путались, выходило не очень складно, но от души:

«И снова привет с югов!

Я загорел, как черт, и уже привык к зеленому чаю. Иначе тут никак – от холодной воды только больше хочется пить.

По-прежнему летаем. Сегодня принудили к посадке нарушителя – пересек, зараза, границу и пер себе в глубь наших территорий. Пытался сопротивляться, но у нас не забалуешь – припугнули, он успокоился и за нами полетел как миленький. Я после вылета пришел к себе в комнату, гляжу – твое письмо! Долго же оно шло – целых полтора месяца. Почта тут работает плохо. Нам сказали, что командировка будет на год. То есть в апреле следующего года я вернусь. А где служу – пока секрет. Написать не могу. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Пока!»

И, тихо балдея от собственной дерзости, старлей приписал: «Твой Володя».

Отцу, ветерану войны в Корее, он написал, что и вправду занят тем самым делом (то бишь выполнением интернационального долга). Просил его передать привет родным. Упомянул про нарушителя. Но вскользь, без описания подробностей, – понимал, что письма читает цензура.

Заклеив конверты, лейтенант вышел из хижины и, прислонившись спиной к стене, стал смотреть в иссиня-черное небо. Сквозь листву и лоскутья ткани, вплетенные в маскировочные сети, были видны яркие, словно надраенные южные звезды. Они заговорщицки подмигивали ему, а он все больше погружался в свои мысли и улыбался им.

Жизнь снова была прекрасна.

Часть вторая

В начале шестидесятых в США была популярна теория «эффекта домино». Как известно, если выстроить в ряд фишки домино и толкнуть крайнюю, она, падая, приведет к цепной реакции, то бишь завалит все остальные. Применительно к ситуации в Азии это звучало так: если падет Южный Вьетнам, то потом коммунисты придут к власти в Камбодже, Лаосе, Таиланде; потом революция перекинется и на другие страны и континенты, а финалом станет появление русских танков на улицах американских городов. Разумеется, конгрессмены почти единодушно одобрили ввод войск в Южный Вьетнам… где Штаты и увязли к 1968 году, как трактор в болоте. Вроде и мощности хоть отбавляй – а чем больше буксует, тем больше погружается в трясину. Вьетконг продолжал бороться, несмотря на колоссальные потери, американские бомбежки и отравление лесов дефолиантами, уничтожавшими листву и лишавшими партизан укрытия. Американцы охотились на караваны на Тропе, прочесывали леса в поисках вьетконговских бункеров, патрулировали все немногочисленные дороги, пригодные для передвижения, – и все было зря. Можно было пресечь какую-то часть поставок, убить сколько-то партизан, разрушить какое-то количество их подземных баз и бункеров, но все это было каплей в море. Вьетконг не считался с потерями. На место убитых партизан приходили новые – и война продолжалась…

Она была на редкость бестолковой. То ли потому, что формально воевали правительственные войска и партизаны, а не две страны, то ли потому, что американское руководство не имело четкого плана. Но факт остается фактом – настолько непоследовательными американцы в своих действиях еще не были.

Поначалу им казалось, что война будет выиграна малой кровью: стоит ударами с воздуха разрушить несколько мостов и электростанций – и противник, испугавшись еще больших разрушений, запросит мира. Гордые азиаты столь тонких намеков не понимали, а потому терпеливо восстанавливали уничтоженные объекты и продолжали снабжать партизан на юге.

Президент Линдон Джонсон хмурился:

– Джентльмены, мне кажется, надо слегка усилить нажим…