Угнетатель аристократов 3

Вдруг заметил, что рубашка с боков рваная. На коже видны внушительных размеров царапины. Вот тебе и скромная девочка…

В сапсане было свежо и удобно. Даже удалось вздремнуть на десять минут.

Ох, чёрт… вот я влип.

Впрочем, а что мне ещё оставалось делать? Я ведь не виноват, что все родственники Елены свалили в этот день. Не виноват и в том, что меня застали врасплох. Пришлось выкручиваться.

Либо так, либо… могло бы быть плохо. Я просто не мог попасться. Тем более после того, как выяснил правду об Аракчеевых.

Ладно. Зато идея для отмазки вышла просто гениальная. Думаю, так убедительно получилось потому, что в сказанном всё-таки была какая-то правда…

Теперь, по возвращении домой, нужно быть максимально аккуратным. Нельзя попасться на глаза Алине, и сразу проскочить в квартиру, чтобы тщательно помыться. Смыть с себя этот сладкий запах и сменить порванную одежду.

К подъезду я подбирался как скрывающийся таракан. Полз вдоль стены, чтобы не быть обнаруженным из окна. Как только приложил ключ к домофону, изнутри вышла Алина.

— О! — От неожиданности раскрыл я рот. — Привет!

Девушка, кажется, была не так рада меня видеть. Вид у неё был осунувшийся, бледный. Она шмыгала носом.

— Привет… — Гнусаво отвечала Алина. — А я заболела… насморк сильный, температура, кажется, поднялась. Вот в аптеку иду…

— А мне чего не позвонила!

— Ну у тебя же дела…

— Вот глупая. Давай быстрее домой, я сам в аптеку схожу. Давай-давай.

Алина развернулась и потопала обратно. А я в аптеку.

С одной стороны, болезнь — это очень плохо. А с другой… случилась она как нельзя вовремя. Алина теперь не чувствует запахов, и секса у нас быть не может, а значит…

Разоблачить мой стратегический поход к Аракчеевым не удастся.

Вот ведь удача-то бывает, да? Прямо Господь уберёг.

И нет, я ни в коем случае не радуюсь тому, что Алина приболела. Но, в конце концов, люди постоянно болеют. И лучше пусть это случится сейчас, чем когда-нибудь потом, когда никто не сможет поухаживать…

Я взял несколько пачек аспирина, Терафлю и мёд. Вернулся к Алине, и заварил ей чай с мёдом. Остальное оставалось лежать на случай, если болезнь станет прогрессировать.

Бедолага лежала на кровати, укутанная в одеяло. Её знобило.

— Чего ты не переоденешься? Всё в пиджаке ходишь…

— Просто слегка прохладно.

— А, ну как хочешь. Кстати, пока тебя не было, ко мне Пряник заходил.

— Ч…чего? Это зачем? Что хотел? И откуда он адрес твой знает…

— Можешь не ревновать, мы с ним всего лишь целовались. До близости не дошло. Кха-кха. — Кашляла и смеялась Алина.

— Хе…хе…

— Сказал, что у него для тебя какие-то интересные новости есть. Передал, что ждёт тебя, когда освободишься.

— А где ждёт?

— Да там же, где и в прошлый раз.

Я выхаживал по комнате, размышляя.

— Да ладно тебе. Сходи. Поди уж не подохну за часок-другой. Если сильно плохо станет — позвоню. И тебе, и в скорую.

— Правда? Ну хорошо тогда… жду звонка. Ой, то есть, не жду. Ну, ты поняла…

— Давай уже…

Вот чёрт. А этому чудиле что от меня нужно? И в такой подходящий момент, ё-моё.

Снова не успев помыться и переодеться, я пошёл к Прянику. На этот раз в подъезд проник довольно быстро, потому что из него выходил какой-то пацан. На чердаке, слава богу, мой горе-приятель присутствовал.

Я увидел его сидящего на стуле напротив выключенного телевизора. Видимо, совсем недавно закончил смотреть Шрека.

Пряника-то я увидел, но… знаков присутствия на чердаке пленного японца не было никаких. Что за чёрт? Он отпустил его домой? Или…

— Ты чего с японцем сделал? — Сходу спросил я.

— Здравствуй, Александр. Не к чему так торопиться. Присядь… и кстати, от тебя приятно сегодня пахнет.

А-ы-а-ы-а. Снова он со своим вымораживающим спокойствием.

Пряник отошёл до холодильника и вытащил оттуда две банки с пивом.

— Представляешь, пристрастился к этому напитку. Никогда раньше не пробовал, но теперь жить без него не могу.

— Ну, неплохо. — Отпил я пару глотков. — А японец-то где?

— Хорошо-хорошо. — Пряник за один глоток опустошил банку. После закинул в себя и её.

«Господи…»

— Наш маленький японец Харуто оказался очень непоседливым. Несколько раз пытался сбежать от меня.

— Сбежать? Вот же чёрт. И как, ты же его поймал обратно, я надеюсь?

— Конечно. И позаботился о том, чтобы он больше никогда не сбегал.

— Э-м…ты его грохнул, что ли?

— Никого я не убивал, конечно.

— А чего так подозрительно отвечаешь? Не грохнул, и хорошо. Что тогда с ним?

— Так скажем, у него больше нет возможности двигаться.

«Вот же больной человек. Он ему ноги переломал, что ли…?»

— Показывай.

Пряник кивнул в сторону угла, который был завешан плотной коричневой шторкой.

— Он там?

— Угу.

Мы вместе подошли к этому месту и Пряник, как злобный профессор, отодвинув штору, указал мне на своё творение.

На железном поддоне стоял Харуто. Или лежал. Или сидел. Как охарактеризовать-то это положение?

В общем, находящийся на поддоне японец был заключён в густую субстанцию коричневого цвета. Она была полупрозрачная, а потому я мог видеть тот ужас, что застыл в глазах Харуто перед тем, как его купировали.