Угасающее солнце: Кутат

У мри было слово для этого ощущения. «Мрак», так говорят ученые. Каждый, кто путешествовал в космосе на маленьком корабле в одиночку — знал, что это такое. Каждый, за исключением регульцев, которые не могли воображать, они могли только вспоминать. Мри тоже ощущали это. Галей понимал тех, кто может ощущать это. Наконец в его ушах раздался живой человеческий голос, значит он не одинок во Вселенной. Значит, еще есть люди. Реальные, живые люди, существующие везде. И это помогло ему вернуть свою реальность. Ощущали ли они это те, два мри, которые в отчаянии бежали домой? Последние мри! Их мир теперь умирал. Старый мир под старым солнцем. И даже те жалкие остатки, которые еще были на планете, остатки жизни, регульцы отказывались сохранить. Неужели у этих двух мри стремление вырваться из Мрака, вернуться домой и умереть тут, оказалось сильнее жажды жизни?

Галей вздрогнул, когда увидел на экране цепочку огней. «Шируг». Корабль регульцев заслонил ему солнце.

— НАС-12, причаливай, — сказал голос. — Челнок НАС-12, «Сабер» готов принять тебя.

Галей включил двигатель, стараясь сдержать искушение набрать полную скорость, чтобы скорее приблизиться к кораблю.

— Твой приоритет, НАС-12.

Он начал приближаться к кораблю. Сердце билось все сильнее и сильнее. Руки двигались, вводя маленький челнок в причальный люк. Он очень старался не торопиться.

* * *

— Сэр, — послышалось в динамике, — лейтенант-командор Джеймс Галей.

Адмирал Кох отложил папки с делами и нажал кнопку интеркома в знак согласия принять. На втором экране он видел командный центр: капитан Захади и командор Сильвермен с «Сантьяго». Они обсуждали нынешнее положение на планете. Однако к какому бы решению они не пришли, окончательное решение принимал Кох. Политика начиналась в его кабинете. Прибыл Галей, человек с волосами цвета соломы и лицом, на котором уже начали появляться морщины. Галей явно был обеспокоен. Впрочем, так и должен был чувствовать себя человек, которого неожиданно вызвали к самому адмиралу. Глаза Галея мельком посмотрели в тот угол, где недавно был убит высокопоставленный регулец. Кох не упустил этого взгляда.

— Сэр? — сказал Галей.

— Высадка Дункана на планету прошла успешно?

— Да, сэр. Никаких затруднений.

— Ты вызвался на этот полет добровольно. Лицо Галея было непроницаемым. Разве что в глазах мелькнуло что-то. Но в основном, он ничем не выдал себя.

— Садись, — сказал Кох. — Успокойся. Галей огляделся вокруг и нашел всего лишь одно кресло, куда можно было сесть. Он опустился на самый краешек. Пот все еще покрывал его лицо. Волнение. А может просто перемена температуры. Кох ждал. Галей наконец успокоился, устроился поудобнее, нашел место для рук. Он знал, что здесь, в этом кабинете происходят падения и возвышения людей.

— Почему, — продолжал Кох, — человек пришел в этот кабинет в одежде мри, потребовал прекращения огня, затем выстрелил и убил высокопоставленного регульца — нашего союзника. Служба безопасности высказала мнение, что он стал полностью мри, и внешне, и внутренне. Научный департамент согласился с этим мнением. Ты давно знаком с ним, не правда ли? Почему ты вызвался высадить его на планету? Хотел поговорить с ним? Что-то узнать? Что именно?

— Я работал с ним однажды. А кроме того, я руководил посадкой «Флауэра», так что условия на планете мне известны.

— И другим тоже?

— Да, сэр.

— Ты работал с ним на Кесрите?

— Да, сэр. По одному заданию.

— Хорошо его знаешь?

— Нет, сэр. Никто его не знает близко. Он офицер Сюр-Так.

Оперативники Сюр-Так всегда были в отдалении от остальных военных. Специфическая подготовка, специфические обязанности, специфическая работа, абсолютная независимость делали невозможным простое общение с ними. Кох покачал головой, нахмурился. Он подумал, достаточное ли это объяснение для Стэна Дункана. Губер Ставрос на Кесрите очень доверял Дункану. Настолько доверял, что даже поручил ему двух пленных мри и их навигационные карты. И вот теперь эти мри здесь, в своем родном мире. А Дункан, установивший контакт с мри — первый из людей сумевший это сделать — был отправлен с предложением мира…

Но при этом он застрелил бая Чарна, командора «Шируга», занимавшего самый высокий пост среди военных регульцев. Поэтому все планы рухнули…

— Я выполнил приговор, — сказал Дункан. — Регульцы знают, кто я. Они не будут удивлены. Я знаю. Теперь я могу дать вам мир с Кутата. Самоуверенность мри. Дункан отказался даже на некоторое время снять вуаль, закрывающую его лицо.

— Ты работал с ним, — повторил Кох, пристально глядя на Галея. — Ты имел возможность перекинулся с ним парой слов на пути на Кутат. Каковы твои впечатления? Ты понял его, разобрался в нем?

— Да, — ответил Галей. — Он был таким же, как и на Кесрите. Впрочем, нет, что-то в нем было такое…

— Но ты думал, что знаешь его. Ты был с ним на Кесрите, добывал навигационные карты мри из их святилища… У вас были неприятности с регульцами на обратном пути. Так?

— Да, сэр.

— Ты ненавидишь регульцев?

— Не испытываю любви к ним, сэр.

— Ненавидишь мри?

— Тоже не испытываю любви.

— А что насчет Дункана?