Читаем Угарит полностью

– Давай-давай, шуруй вперед, – напутствовал меня Венька, – нам сейчас совсем не до того.

– А то нет! – запальчиво возразила я, входя в воду вслед за Иттобаалом. Он уже вошел в воду и поплыл, толкая впереди себя надутый воздухом бурдюк с каким-то грузом.

Вода показалась обжигающе холодной, и мне не оставалось ничего другого, как грести изо всех сил, чтобы не окоченеть и не пойти ко дну прямо тут же. Пережить все то, что мы прошли, и утонуть – это было бы как-то совсем уж глупо. Море словно сдирало страхи жесткой и одновременной нежной губкой: некогда было думать о всякой гадости и ерунде, только: далеко ли еще до лодки, до сухости и тепла?

Но сухости особой не оказалось и там. В лодку меня втащили, перекинув через скользкий и неожиданно высокий борт сразу после того, как Иттобаал мощным рывком забрался внутрь, чуть не потопив суденышко. Чьи-то незнакомые руки тянули меня вверх, Венька бесстыдно подталкивал сзади, и в конце концов я перевалилась внутрь и сжалась на корме, обхватив руками коленки.

Мы заполнили небольшую рыбацкую лодку до отказа, бортами она почти что черпала воду, а мужчины немедленно навалились на весла, чуть не задевая меня при каждом взмахе. Лодка тяжело развернулась и пошла прочь от Библа, набирая скорость и слегка покачиваясь на мелкой волне.

Так странно было сидеть среди этих разгоряченных боем, бегом и греблей мужчин, слышать их хриплое дыхание, немногословные реплики – но это были свои! На плечи мне набросили что-то шерстяное, пахнущее овечьим стадом, стало чуточку теплее, и тут меня вновь заколотило и от холода, и от прошлых переживаний.

– Спасибо, спасибо, спасибо… Мы вместе, делай теперь что хочешь, – мне казалось, что я твержу это про себя. Но над плечом раздался встревоженный голос Веньки:

– Юлька, что там, ты с кем разговариваешь? С тобой все в порядке?

И я, откинувшись назад, разревелась как маленькая.

– Не до того, Юля, – услышала я сквозь вату голос, – грести мешаешь. Сиди ровно, всё это потом. Мы уходим от погони.

Но погони никакой не было. Время тянулось, небо розовело, море билось о борта, только протяни ладонь, и мир был по-прежнему чужим, огромным и страшным. Но теперь со мной был Венька.

Наконец, надвинулась черная громада другого берега, лодка втянулась в узкую бухту, ткнулась носом в прибрежный камень. Меня, почти как мешок, вытянули на берег, и только тут я заметила, что с Венькой рядом стоит его верный ординарец.

– Ой, Петенька, – поздоровалась я с ним по-русски, и он радостно улыбнулся в ответ. Кажется, он уже немного понимал наш язык. И смотрел, между прочим, слишком уж как-то заинтересовано!

Лодка немедленно отчалила обратно, а мужчины так же молча и сосредоточенно полезли вверх по камням – первым шел этот странный финикиец, которому Венька, похоже, доверял полностью. Он уверенно прыгал в рассветном сумраке с камня на камень, показывая дорогу.

Мокрые сандалии то и дело норовили соскользнуть с неровных камней, и я даже подумала, не разуться ли мне, но Венька строго рыкнул «Не выдумывай, ноги собьешь моментом» и крепко ухватил меня за руку. С его помощью взбираться было куда проще, хотя дурацкая накидка то и дело норовила распахнуться самым неподобающим образом, так что исполняла я сложные цирковые трюки по скалолазанию вкупе с высокохудожественным драпированием в подобие римской тоги.

Через какое-то время, то ли пять минут, то ли полчаса – я не в силах была разобрать – мы сидели в укромном месте среди скал и деревьев. Финикиец разводил огонь, Венька с Петькой рубили поодаль вехие ветви на топливо, а я свернулась на том самом шерстяном плаще, прикрывшись другим таким же сверху. Это, кажется, мальчики отдали мне свою запасную одежду – но мне было уже все равно.

Моря отсюда не было видно (а значит, и нас с моря), и про погоню мы так ничего и не знали, была они или нет, и сумела ли наша лодочка безопасно проскользнуть мимо нее, если была. Этот равнодушный и огромный мир давно проснулся: щебетали птицы, по дальнему склону горы медленно ползла полоса света, вытесняя хмурую тень, и серое, сырое марево превращалось в мозаику серых и желтых камней, со всеми оттенками зелени, с коричневым профилем деревьев. Мир начинал свой новый день, но я понятия не имела, где застанет нас его закат.

Хорошо бы теперь крепкого, горячего чаю, подумала я – и провалилась в глухой, внезапный сон, прямо на сырой и жесткой земле финикийского побережья, за тысячу лет до нашей эры. Чай тут еще не научились заваривать.

<p>37</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги