Читаем Угарит полностью

Но моряки мои были совершенно спокойны. Они попрыгали в воду, потянули с носа корабля толстый канат, вытащили его на берег, а там перекинули его через невысокий и толстый столбик, торчавший на границе песка и камня и, пользуясь им как блоком, стали вытягивать корабль на сушу. А как, интересно, собираются они его обратно тянуть? Руками толкать? И зачем так мучаться, если есть якорь?

– Море неспокойно, – пояснил Иттобаал, – если Владыка Морской ночью разъярится, якорь нас не удержит. Так будет спокойнее.

Он распоряжался настолько уверенно, а моя команда слушалась его с таким доверием, что сомнений у меня больше не возникало. Пора было заняться ужином. В ближайшем домике нашлась простая глиняная посуда, бронзовый котел (ценность по нынешним временам!) и несколько глиняных статуэток, ну куда же тут без них… Божества. Так что первым шагом при подготовке к ужину стало возлияние: капитан с Иттобаалом налили в глиняную чашу немного вина, и, бормоча что-то очень благочестивое, опустились перед статуэтками на колени, потом и вовсе пали ниц, но лежали недолго – секунды две – и сразу встали. А потом вылили вино на земляной пол – и с удивлением оглянулись на меня.

– Ты плаваешь по морю, Вестник, и не хочешь почтить его Владыку? – с удивлением спросил меня Иттобаал.

Религиозные чувства своих спутников я уважал, но… теперь, когда мы плыли выручать Юльку, когда всё было настолько всерьез, я не хотел играть в такие вещи. Особенно после той ночи.

– Мой Бог – Бог Ревнитель, и не желает он, чтобы у меня были другие боги перед лицом Его, – ответил я, цитируя, как мог, первую заповедь. Которая, между прочим, в этих краях прозвучит еще не скоро.

– Понимаю, – с уважением отозвался Иттобаал, а капитан и вовсе ничего не ответил. Он вообще попался мне неразговорчивый. Я даже не был точно уверен, как его зовут – команда называла его «старшим на корабле» или просто «старшим», по-угаритски Раббу-Анийи или Раббу. Было то имя или должность – да какая, в сущности, разница? Так его называли, и мне этого было достаточно. В конце концов, «Иттобаал» – это тоже целая финикийская фраза, переводится «с ним Ваал» или «с ним господин». С ним и был его бог Ваал, с ним был и его царь Мальки-Адад, чье имя тоже имело свое значение («мой царь – Адад»). В этом мире границы между именами и прочими словами, и между словами и явлениями были вообще довольно прозрачны и условны…

Поужинали мы на скорую руку, вяленым мясом и уже довольно черствым хлебом, попили вина. Я попытался вернуться к обсуждению завтрашних планов, но Иттобаал сказал что-то вроде «завтра будет виднее» и стал готовиться ко сну в тесноте маленького домика – караван-сарая финикийских мореходов. А я вышел к берегу подышать и полюбоваться закатом.

Волны с мощным шуршанием накатывались на песчаный пляж, совсем рядом темнела туша нашего корабля, а над горизонтом багровели закатные облака. Завтрашний день не обещал быть ясным. В другой части неба, над горами, уже бледнел тоненький серп месяца – буквой С, значит, «стареет». Совсем уже состарилась луна, скоро новолуние.

Вода была уже по-осеннему прохладной, но все равно захотелось искупаться. Морская вода мне обычно проясняет мозги, особенно такая – прохладная, бурная. Выгребая на берег, пытаясь нащупать в прибое дно под ногами, я уже не переживал. Владыки моря и луны, говорил Иттобаал… ну что ж, он прав. Владычица Библа нам точно не союзница – а вот море наше. И ночь может быть нашей. Выцарапать Юльку на ночную морскую прогулку, пока луна не выросла, пока не видно ни шиша – и ходу, на веслах, в полной темноте. Иттобаал тут все знает, он и ночью корабль проведет. Помогите нам, влады…

Так, что это я, языческим божествам молиться начал? Ну точно, с кем поведешься… Хотя… Верит ли в них сам Иттобаал – еще вопрос. Он признает наличие в мире сил, неподвластных человеку, он старается на них повлиять, так не то же ли самое делаем и мы? Не приносят ли в том, другом моем времени жертвы Господину дизайна в виде евроремонтов или Владычице душ наших у психотерапевтов? А уж все эти выборы-выборы, кандидаты – жрецы, избиратели – бараны? Жертвы идолу вертикали, алтарю власти, призраку демократии? Просто так надо, чтобы было, как у людей. Ну, а тут – свои владыки. Другие слова, другие понятия – а по сути похоже.

– Ты хорошо плаваешь, – с удивлением сказал мне Иттобаал, когда я вылезал на берег. Оказывается, он следил за моими процедурами. – Я и не знал, что на Цафоне так умеют плавать! – добавил он, подавая мне какой-то кусок холста, чтобы вытереться.

– Да брось ты про Цафон, – ответил я, – мы из Москвы. Сам я из Сокольников.

– Мос-кеба или Цафон – откуда знать нам имена ваших гор? Но разве подле Москебы есть море?

– Нет, ответил я, – поэтому мы сюда к вам и приехали. Но немного не рассчитали со временем.

– Я не понял твоих слов, Вестник…

– Неважно, Иттобаал. Кстати, зовут меня Веней. Бен-Ямин на вашем языке. И вообще, не в именах дело. Ты тут говорил… в общем, мы можем вытащить Йульяту под каким угодно предлогом из города на берег моря? Безлунной ночью?

– Безлунной?

Перейти на страницу:

Похожие книги