В субботу, 19 сентября, произошёл самый крупный коррупционный скандал. ФСБ РФ арестовала Главу Республики Коми В. Гайзера и ещё 18 высокопоставленных чиновников его аппарата. Глава пресс-службы следственного комитета В. Маркин публично объявил: мошенничество в крупных размерах и создание преступной группировки со строгой конспирацией и подчинённостью по вертикали. Организатором назвали самого Главу, хотя на самом деле организатором преступной схемы был бизнесмен А.Зарубин, учредитель фирмы «Ренова». Говорят, в последний момент его предупредили и позволили скрыться за границу. Правда, для вида объявили в международный розыск и тут же забыли.
Известие вызвало в республике Коми да и в стране шок. Не то чтобы мы не знали. Знали. В частности, сыктывкарский журналист С. Сорокин подробно и много писал об этом задолго до их ареста. Его журналистские расследования публиковались в местных газетах «Зырянская жизнь» и «Красное знамя». Неожиданность же была в том, что никто и помыслить не мог об аресте сразу всей преступной банды. Рассуждали примерно так: снимут когда-нибудь кого-нибудь из них… Ну одного, может быть, двух-трех. А тут…
И тем не менее никто всерьёз не воспринимал это как борьбу с коррупцией. Говорили, что удельные наши чиновники слишком уж нагло
Позволю себе вольную литературную реминисценцию «а-ля Лермонтов»:
Чиновник наш рожден был хватом:
Слуга Главе, друг казнокрадам.
Да, жаль его, но с компроматом
Век воли не видать.
Позабавило и удручило продолжение этой истории. Навело на грустные размышления о нашей российской ментальности.
Тотчас после ареста и назначения нового врио Главы РК на вакантные места рьяно возжелали многочисленные нижесидящие чиновники, уже познавшие отраву власти, должности, льгот, привилегий, больших зарплат.
Рассказывали такой случай. На освободившуюся должность главы администрации губернатора прошла одна ушлая дама. Стала подбирать себе новую команду. Потеснила одну из прежних. Не уволила её, а только понизила в статусе. Она теперь стала не первым замом главы администрации, а референтом. Но при этом льготы, зарплата – всё сохранилось. Казалось бы, что случилось? Ан нет, в России это всегда болезненно. Спрашиваю у знакомой, которая рассказала эту историю:
– Ну и как она это пережила? – уже догадываясь, как. – Расстроилась?
– Нормально. Ничуть не расстроилась. Только прорыдала по ночам целую неделю.
В октябре президент затеял «маленькую победоносную войну» – приказал бомбить на территории Сирии базы боевиков-исламистов (Так называемое ИГил – исламское государство, запрещённое в РФ). Главная причина – нефть. Сразу стало понятно: добром это не кончится. Исламисты этого не простят. Последуют теракты. Так оно и вышло.
31 октября в небе над Синайским полуостровом взорвали российский пассажирский самолёт А-321 с 224 пассажирами на борту. Туристы возвращались с отдыха из Египта. И хотя всем было ясно – это теракт, телевидение упорно талдычило лживую официальную версию: всё, кроме этого. Ложь была намеренная и легко объяснима. Подтвердить теракт значило признать месть боевиков за бомбардировки. А заодно и объяснить обществу: а зачем мы туда полезли?!
И только спустя две недели, 17 ноября, без стыда признали. Да – теракт, да – ИГил. Установили, и куда заложили взрывчатку, и её тип.
Комментируя случившееся, президент сказал: мол, будем мочить боевиков и дальше.
Кто-то из наблюдателей-психологов давно заметил, что Путину посоветовали не светить свой образ в таких ситуациях. Чтобы его имя подсознательно не воспринималось у простых людей с трагедией. И этому совету президент неуклонно следует уже давно.
История закончилась тем, что российским турфирмам запретили продавать путёвки в Египет.
24 ноября ещё один инцидент. На границе Турции и Сирии турки сбили российский бомбардировщик Су-24. Один из лётчиков погиб. Ему тот час присвоили звание Героя России посмертно. Буквально в этот же день началась истерика: СМИ захлёбывались от негодования. А тон всей этой вакханалии задал сам президент. Он буквально взъярился, воскликнув по-ленински:
– Это нож в спину России!
И грозно посулил, что этот недружественный факт будет иметь последствия.
Все несколько опешили от несоразмерности трагедии и реакции на неё.