Уездный город С***

— Польщён, — улыбнулся в ответ Натан. — Но слабость же была минутной?

— Разумеется, — серьёзно кивнула Брамс. — Расскажи пока, что у нас интересного?

Титов, конечно, с удовольствием поделился сегодняшними событиями, которых оказалось совсем немного; из стоящего, можно сказать, один только рассказ Боброва о верёвке висельника. Потом с не меньшим удовольствием выслушал, как прошёл день самой вещевички. Правда, многого не понял — соскучившаяся по любимому делу Брамс, не задумываясь и не делая скидки на разницу в образовании, сыпала терминами и даже жаргонными словечками, — но прерывать и уточнять поручик не стал, просто наслаждаясь возможностью обнимать любимую девушку, слушать её голос и наблюдать радостное оживление.

Сейчас предстоящий разговор с родителями не тревожил совершенно — ни его, ни её, оба чувствовали себя слишком хорошо для мрачных мыслей. И Натан, наконец, с облегчением нашёл безмятежность и умиротворение в одной простой мысли: результат предстоящего разговора ничего не изменит. Даже если по какой-то нелепой причине они теперь разругаются в дым, любимая девушка от него уже никуда не денется.

О предстоящей встрече, не упоминая её главной цели, Титов по телефону условился с отцом семейства. Правда, поручик подозревал, что господин Брамс выбросит разговор из головы, едва повесив трубку, но повлиять на это не мог и потому о результате не беспокоился. Однако Лев Селиванович проявил неожиданную сознательность и не просто не забыл, но даже предупредил жену. Та же быстро смекнула, что ради обыкновенного визита никто не стал бы разводить такие церемонии, и организовала небольшой, но праздничный ужин. А впуская дочь со спутником в дом, довольно блестела глазами, радуясь своей догадливости.

Оттягивать ответственный момент Натан не стал, сразу попросил Брамса о личном разговоре. Тот, в отличие от жены, удивился, да и озвученная наедине просьба о родительском благословении стала для него полной неожиданностью. Хотя справился с собой Лев Селиванович быстро и согласился без экивоков, только уточнил придирчиво, что думает об этом потенциальная невеста. Титов заверил, что невеста не возражает, и на том ударили по рукам.

Ужин начался в тёплой, дружественной обстановке. Обсудили, конечно, свадьбу, и Людмила Викторовна всецело одобрила ответственный подход жениха к обустройству будущего семейного гнезда.

— Ну и то верно. Лёвушка, скажи, ведь дом сейчас поставить — дело недолгое?

— Как к делу подойти, — неуверенно отозвался тот. — Если задаться целью и вещевика-строителя привлечь, то и впрямь можно за несколько месяцев управиться. Но вы же, кажется, квартируете уже у какой-то вдовы? Так, может, удобнее будет обвенчаться так?

— Нет, тут Натан Ильич всё правильно говорит, у семьи свой дом должен быть, — уверенно отмахнулась Людмила Викторовна. — Уж потерпят до осени, сговорёнными походят. Опять же, может, Алечке стоит домой вернуться на это время?

— Зачем? — сразу насторожился Титов. Он-то легкомысленно расслабился, позволив себе надежду, что вечер закончится столь же мирно и благостно, как начался! Похоже, не в этой семействе и не с этой женщиной.

— Ну как же? Алечка же, как я ни старалась, очень к ведению хозяйства неприспособленная, а тут, может, хоть что-то наверстает. А то как же вы маяться, бедные, будете? — уверенно заговорила Брамс-старшая.

Вещевичка бросила на жениха напряжённый, даже испуганный взгляд, и Натан поспешил её успокоить, ответив матери:

— Людмила Викторовна, мне жена нужна, а не прислуга, и я не вижу причин, по которым Аэлита должна тратить своё время на подобные вещи.

— А чем же она днями заниматься будет? — растерялась та.

Натан предостерегающе сжал под столом ладонь сидящей рядом невесты, готовой возмутиться.

— Уж всяко не соскучится, не беспокойтесь, — продолжил он. — У Аэлиты и занятия в Федорке, и научная работа, и сыскная служба. По меньшей мере жестоко присовокуплять к этому всему еще какие-то домашние хлопоты, когда есть возможность пригласить приходящую горничную.

— Сыск?! — опешила Брамс-старшая. — Вы… всерьёз? Вы что, впрямь допустите, чтобы она…

— Мне кажется, собственное мнение по этому вопросу я уже выразил ранее. Не вижу ни малейшей причины его менять, — ровно напомнил Титов, очень старательно следя за тоном, чтобы не сорваться. А это оказалось трудно: патологическое упрямство и непрошибаемость женщины в этом вопросе нестерпимо раздражали, и с каждым разом всё сильнее. Вмиг припомнились и интриги, и упомянутые Элеонорой ознакомительные посещения Департамента, и прочие детали, и Натан уже сам кипел в той степени, что неплохо бы кому-то одёрнуть. Впрочем, внешне это пока не проявлялось.

— Но дети?! — возмутилась женщина.

— Где вы их видите? — всё же не удержался от язвительности поручик. — Вот когда появятся, тогда и будет повод для обсуждения. В любом случае, я полагаю, мы вполне сумеем решить этот вопрос самостоятельно.

— Я думала, вы тогда…

— Врал? — резко оборвал её Натан. — В доверие втирался?