Удушенный

Но я соглашаюсь с его планом, потому что это мило с его стороны – назначить свидание. Ноа утверждает, что он изменился. Кто я такая, чтобы портить это?

Но я все равно не могу отрицать, что мне все это не нравится. Не в плане секса. Эта часть просто потрясающая. Ладно, я знаю, что это плохой каламбур. Я виню все подписи в инстаграм, которые мне приходится придумывать, потому что быть остроумной – это, по сути, работа на полную ставку.

Но все остальное между мной и Ноа все еще остается под вопросом. Мы находимся на стадии медового месяца. Спросите меня еще раз, как только станет трудно. Например, когда моя ложь брату о моем местонахождении взорвется мне в лицо.

Положительная энергия вытекает из меня в тот момент, когда он подъезжает к месту нашего первого настоящего свидания. Странный выбор для свидания один на один. Я вытаскиваю свое тело из машины и делаю шаг в сторону от него, как только мы оказываемся в зоне видимости видеокамер в боксе Бандини. Мы все еще должны сохранять видимость перед моим братом и всеми остальными, кто может разболтать наш секрет. Только Софи можно доверять.

– Наше свидание на гоночной трассе?

Мои глаза оценивают толпу перед нами. Не уверена, почему он хочет посетить место проведения Гран-при Малайзии. Должна ли я беспокоиться о будущих свиданиях, если он считает, что это хорошее место для нашего официального свидания в качестве новой пары?

Мне придется взять на себя ответственность за следующее.

Ноа потирает руки. – Думай об этом как об упражнении на доверие. Знаешь, как люди делают падения на доверие?

– Э-э, да? – Я киваю. Неуверенность ползет по моему позвоночнику, когда он улыбается мне.

– Итак, я не хочу беспокоиться о том, что ты еще не доверяешь мне. Я хочу убедиться, что ты доверяешь. Потому что это основа отношений. – Он говорит уверенно обо всем этом.

Какие подкасты он слушает? Я не знаю, что меня должно волновать или впечатлять.

– Твоя улыбка заставляет меня немного нервничать, – промурлыкала я. Ничего хорошего от его ехидной ухмылки, такой же взгляд я бросаю на своих родителей, когда что-то скрываю.

Он идет в сторону пит-зоны Бандини, безмолвный приказ следовать за ним. Я жалею, что не осталась в машине. Отдаленные звуки шин, визжащие по асфальту, пробуждают мои чувства.

Группа людей собирается вокруг пит-зоны. Съемочные группы снимают, как люди садятся в автомобили Бандини неонового цвета, идеально выстроенные в ряд, образуя целую радугу.

Я совершаю ошибку, читая баннер над нашими головами. «Опыт гоночного дня Бандини. Прокатитесь как гонщик Формулы-1».

О, нет.

Его рука успокаивающе сжимает мою, прежде чем опустить ее.

– Пожалуйста, скажи, что мы выступаем перед прессой. – Мой голос звучит сильнее, чем я чувствую.

Надежда переполняет меня при мысли о том, что я приду посмотреть и поддержать фанатов. Ноа может прокатиться с ними, пока я стою за барьерами, несколько раз подбрасывая кулак в воздух, чтобы продемонстрировать свой энтузиазм, пока он мчится по трассе.

– Так и есть. – Больше он ничего не говорит. Мой пульс замедляется, уверенный, что свидание – это то, чего я ожидаю. Вот и барьер безопасности.

Он снова говорит. – Но мы снимаем изнутри этой машины.

О, черт. Пожалуйста, скажи мне, что он имеет в виду, что я собираюсь заглянуть в машину на две секунды. Похлопаю по рукам инженеров, которые проектируют машины, сделаю быструю фотографию, подниму большой палец вверх. Девушка может мечтать.

Мои глаза следуют за его пальцем. Они падают прямо на неоново-зеленый автомобиль Бандини с открытыми дверями. Она выглядит как машина из будущего, оцененная примерно в 500 000 долларов.

– Я не сяду за руль. – Только через мой труп. Категорическое «нет».

– Тебе не стоит об этом беспокоиться. – Он наполняет меня верой, прежде чем отнять ее. – Я буду за рулем.

Мне нужно написать в «Бандини», чтобы этот человек получил предупреждающий знак. Ноа почти тащит меня к неоново-зеленому красавцу с черными кожаными сиденьями и неоново-зеленой обивкой.

Сотрудник Бандини передает мне шлем. Я не вступаю в словесную перепалку с Ноа, потому что люди наблюдают за нами, и я не могу быть слишком неловкой. Команда прессы следует за нами, пожирая глазами мою неохотную демонстрацию, как будто я тащу ноги ради удовольствия. У меня сводит живот, мое лицо, скорее всего, того же зеленого оттенка, что и наша машина.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь расслабиться.

– А вот и Ноа Слейд, который выводит Майю Алаторре на трассу. Майя, как ты относишься к тому, что тебя повезет один из лучших гонщиков? – Репортер сует мне в лицо микрофон.

– Меня тошнит? – хрипит мой голос.

Репортер смеется надо мной, как будто я шучу. Я бросаю на Ноа взгляд, сомневаясь, не слишком ли поздно отступать. Мой взгляд метался между машиной и пит-лейном, прикидывая, как быстро я смогу бежать, прежде чем Ноа догонит меня.