Удушенный (ЛП)

Прошло три месяца с тех пор, как Сантьяго подписал новый контракт с «Бандини Рейсинг». Я живу с ним, пока он готовится к новому сезону, стараясь занять себя, начав свой видеоблог. Я хочу поделиться всеми своими путешествиями, пока я следую за Санти по всему миру. Мой компьютер забит исследованиями различных вещей, которые нужно сделать в каждом городе, пока он готовится к гонкам. Меня переполняет гордость за то, что я предусмотрительно все спланировала.

Я вдыхаю экзотический запах Мельбурна, Австралия. Хорошо, запаху не хватает экзотичности, на которую я надеялась. Смесь выхлопных газов автомобилей и топлива из аэропорта разносится по воздуху, так как глубинка находится далеко. Лучшее, что я получу сейчас. Но это все кажется достаточно чужим, и я наслаждаюсь своим первым опытом посещения другого континента.

Профессионалы называют первый Гран-При Санти «гонкой на вылет». Я позаботилась о том, чтобы изучить все термины Формулы-1, потому что я не хочу, чтобы фанаты думали обо мне как о плохо подготовленной.

Я говорю «Хорошего дня, подруга!» Одной из стюардесс, выходя из самолета. Плохо исполненная оговорка. Она, похоже, ничуть не удивлена моей неудачной попыткой пошутить, поэтому я удаляю это высказывание с телефона, как только переступаю порог аэропорта.

Я держу переведенный список популярных фраз из каждой страны, которую мы посещаем, чтобы не выглядеть дурой, по крайней мере, не больше, чем обычно. Примечание для себя: дважды проверь, какие фразы звучат глупо.

Я разминаю свои больные ноги после двадцатичасового перелета из Мадрида, мои мышцы благодарят меня за особое внимание. Санти забирает мой багаж с карусели, пока я нахожу машину «Бандини».

Нас высаживают в отеле, где остановилась команда. Я оглядываю элегантный вестибюль, отвлекаясь на забавное произведение искусства, пока Санти разговаривает с портье. Он пишет своему помощнику, чтобы тот проверил каждое жилье на наличие двухкомнатных апартаментов, потому что он, как правило, является нуждающимся мужчиной-ребенком.

Наш люкс выглядит современно и свежо, с минималистичной цветовой палитрой и балконом с видом на трассу. Я бросаюсь на диван в гостиной. Удобные подушки практически поглощают меня целиком, как приветственное объятие после долгого дня.

— Мне нужно съездить на пару спонсорских встреч, прежде чем разбираться с перегибами в новой машине. Ты будешь в порядке без меня? — Его карие глаза пристально смотрят на меня, когда он надевает бейсболку «Бандини» на голову.

— Конечно. У меня все равно есть планы на этот день. Не беспокойся обо мне, — я посылаю ему улыбку.

— Я всегда буду беспокоиться о тебе. Ты — наказание.

Я посылаю ему притворно обиженный взгляд. — Не нужно бросаться обвинительными словами.

Он машет мне через плечо, прежде чем выйти из номера. Я бросаю подушку в дверь, когда она закрывается, упуская свою возможность на несколько секунд.

Я осматриваю свое окружение. Номер не может сравниться с предыдущими номерами Санти, у нас есть телевизор размером с мою кровать дома, обеденный стол, рассчитанный на восемь человек, и большая секция, которая окружает меня.

Переодевшись в купальный костюм и схватив фотоаппарат, я выхожу из отеля. Мой желудок урчит во время экскурсии, побуждая меня быстро перекусить, прежде чем я отправлюсь в бассейн. Я расслабляюсь и дремлю в шезлонге, тепло от солнца окутывает меня, как теплое одеяло, покрывая мою кожу загаром. Послеобеденный сон искушает меня, мое тело поддается смене часовых поясов, несмотря на сожаление, которое я почувствую позже о своем решении.

— У меня сегодня пресс-конференция, и я хочу, чтобы ты пришла. — Санти заходит в мою комнату и плюхается на кровать. Его раунд после тренировки превращает его в потное, липкое месиво, с грязной кожей, контрастирующей с белым одеялом.

— О, пожалуйста, ложись на мою кровать в своей потной одежде. Чувствуй себя как дома, — мой голос сочится сарказмом.

Он игнорирует меня, хватая одну из подушек. Я продолжаю наносить макияж, сохраняя его свежим и легким, — мой любимый образ. Моя кожа светится в зеркале после вчерашнего долгого сеанса загара, превратившегося в сон.

Он издает ворчание. — Ноа — осел, а ты держишь меня в узде. Я не буду идиотом, если ты будешь там. Пожалуйста, идем. — Его слова отвлекают меня, и я вонзаю себе в глаз кисточку для туши. Дерьмо. Есть ли большая боль, чем тушь для ресниц на вашем глазу?

Мое сердце учащенно бьется при мысли о Ноа Слейде. Он горяч, чертовски красив. Растрепанные волосы, такие темные, что кажутся черными, острые скулы, которыми можно колоть лед, и губы, которым может позавидовать каждая женщина. Я вижу его фотографии повсюду — объявления, рекламные ролики, журналы сплетен. Что ни назови, везде он. Не говоря уже о том, что мой брат несколько раз стоял с ним на трибуне. Я, возможно, смотрела один или двадцать раз по телевизору дома. Трудно удержаться, чтобы не посмотреть, как Ноа обливают шампанским на подиуме Гран-при, в то время как он сияет, глядя на трофей в своей руке.