Удравшие из ада

Дверь распахнулась, и он окунулся в сладкие и густые, точно сироп, запахи, в приглушенный свет.

– О, мужчина! – дружный, полный искренней радости вздох раздался со всех сторон одновременно.

Демон заподозрил, что угодил в ловушку, и испытал недостойное уроженца Нижнего мира желание обратиться в бегство. Но мадам Передур с неженской силой ухватила его за локоть (нащупав что-то, напоминающее локоть, только со второй попытки) и твердо сказала:

– Красавчик мой!

И демон общей для всех мужчин частью сознания понял, что пропал.

– Ну что, приступим? – спросил Васис Ргов, после четвертой кружки пива вышедший на новый, отличный от нулевого, уровень смелости.

– Можно, – кивнул Лахов.

Калис поднял арбалет и ловким выстрелом лишил бегущего по стене таракана одного из усов.

Таракан от возмущения упал в обморок.

Пили стражники в кабачке «Потертое ухо», маленьком и грязном, точно конура страдающей недержанием крысы, но зато уютном, родном и привычном.

– Можно, – повторил лейтенант, вытащив из кармана полученный утром от Пифии листок бумаги.

Тот оказался с легким шорохом развернут и осторожно водружен на столешницу, заляпанную пятнами неопознанной биоплазмы.

– Ну, что там? – спросил Дука Калис, который читать умел только теоретически, а на самом деле обычно ленился отличать буквы от цифр.

– Ынструкцыя, – прочитал Лахов, – как-то мудрено написано… Ага, вот. В настоящий момент демон находится в веселом заведении мадам Передур, что на Пустопорожней улице.

– Если он там, то я ему не позавидую, – и примерный семьянин Васис Ргов нервно вздрогнул.

– Бред какой-то, – почесал шлем в районе лба лейтенант. – Что демону делать в веселом доме?

– Может, у него там гнездо?

– Или нора?

Сержанты удивленно поглядели друг на друга.

– Какая нора? – Лахов махнул рукой, и хозяин «Потертого уха», давно понимающий стражников без слов, притащил еще три полные кружки. – Сейчас прочитаем, что там дальше… хлюп-хлюп-хлюп…

– Хлюп-хлюп, – поддержали начальство сержанты.

Собравшись заново сосредоточиться на инструкции, лейтенант обнаружил, что буквы странным образом расплываются перед глазами.

– Смирно! – рявкнул он, пытаясь справиться со строптивыми значками привычным способом.

Раздался грохот, стол опрокинулся, недопитое пиво полилось на Лахова, на инструкцию и на пол – Дука Калис выполнил приказ еще до того, как понял его смысл.

– О, – глубокомысленно высказался придавленный столом Васис Ргов.

– Ага, – согласился лейтенант, выуживая листок бумаги из желтой пенящейся лужицы. – Ты что наделал, идиот?

– Не могу знать, – дисциплинированно ответил Калис.

Глянув в глаза сержанта, похожие на две оловянные пуговицы, Лахов сдержал рвущиеся с языка проклятия и принялся командовать:

– Стол поднять! Ргова в себя привести! Новое пиво заказать!

Калис отдал честь и приступил.

Лейтенант вздохнул и побрел туда, где в огромном очаге без особого фанатизма потрескивало пламя, а над ним виднелась немножко закопченная, но вполне надежная решетка.

Оставалось надеяться, что инструкция Пифии после высыхания обретет прежний вид.

Когда Лахов положил листок на решетку, тот заискрил, испустил облако серого и очень вонючего дыма, а потом развалился, превратившись в сотни разлетевшихся по сторонам пылающих клочков.

– Идея оказалась не самой лучшей, – сказал лейтенант, отряхивая лицо, – какие будут предложения?

– Взять еще пива? – рискнул высказаться Ргов.

* * *

Долгие годы Скрытный мечтал о жилище, достойном настоящего темного мага, о вонзающихся в небо мрачных башнях, о зубчатой крепостной стене, глубоких подвалах, полных зубовного скрежета и пленных демонов, а также о небольшом персональном музее…

Но он был реалистом и понимал, что подобное строение в Ква-Ква привлечет нежелательное внимание. По крайней мере, до тех пор, пока в городе правят тупицы-мэры.

Поэтому в реальной жизни Скрытный обходился уютным домиком на правой окраине, маскировочными шторами на окнах и высоким забором, снабженным охранным заклинанием.

В доме имелась комната, отведенная исключительно для магических обрядов, а в ней – все необходимое для волшебства, в том числе пойманный в банку шорох кошачьих шагов, рыбья слюна и кровь девственницы.

Но сейчас эти редкие и безумно дорогие ингредиенты пребывали в расставленных вдоль стен шкафах, а Скрытный ползал по полу, немузыкально и фальшиво насвистывая, и потихоньку вырисовывал сложнейшую магическую фигуру, способную поймать и удержать демона.

В ней причудливо сплетались додекаэдры, вписанные в круги, треугольные икосаэдры и пятимерные точки, нарисованные с безупречностью, выдающей настоящего мастера магической геометрии.

Промежутки между линиями покрывали оккультные символы, а в центре красовались древние руны, украденные с вершины Влимпа одним наглым и предприимчивым магом.

Они складывались в имя: Апполинарий Матвеевич.

– Ну что же, отлично, – проговорил Скрытный, поднимаясь на ноги и отряхивая руки от мела. – Можно приступать.

На улице властвовала глухая ночь – лучшее время для черного колдовства хотя бы в том смысле, что меньше шансов быть застуканным.