Удравшие из ада

– А она не истерлась со временем, эта молитва? – поинтересовался служитель Шпулера-Ловкача.

Зубост Дерг не ответил, изобразил оскорбленное достоинство, став похожим на страдающего запором верблюда.

– Услышавший ее демон лишится воли и придет в храм Отца Богов, – сказал Пуфик Нал. – Там мы его скрутим, предъявим всем и докажем, что пока маги там у себя в университете…

– Предаются излишествам! – выкрикнул кто-то.

Служитель Одной Бабы в силу некоторых особенностей анатомии не знал, что такое излишества, но слово ему понравилось.

– Да! – изрек он. – Предаются Ызрыгшествам, а по городу бродят демоны! И тогда все поймут, что маги не нужны, и изгонят их!

План отличался некоторой бредовостью, но трудно ожидать рационального мышления от людей, большую часть жизни проводящих в дыму храмовых курений, постоянно бормочущих всякую галиматью и кланяющихся статуям.

– А почему в храм Бевса-Патера? – поинтересовался Омас Фант. – Не присвоят ли служители этого как-бы-отца-богов всю славу себе?

– Клянусь честью своего бога – такого не случится, – торжественно провозгласил Зубост Дерг.

Жрецы взволнованно зашумели.

Нарушившего такую клятву, по общему мнению, ждало что-то очень неприятное. Что именно, никто не знал, но за последние несколько тысячелетий желающих проверить не нашлось.

– Ладно, согласен, – мрачно кивнул жрец Вяжи и стукнул посохом об пол так, что таверна содрогнулась.

Дело сдвинулось с мертвой точки.

Ночная мгла властвовала в Ква-Ква, бесшумно текла по улицам, заглядывала в окна, пытаясь отыскать щелочки в занавесках. Обмахивала бархатными крыльями крадущихся по своим делам прохожих.

Но имелось в городе одно место, куда даже она боялась заглядывать.

Одноэтажный дом на перекрестке улицы Оплывших Свечей и переулка Ушной Серы выглядел довольно обычно. Выделялась только дверь – круглая, выкрашенная в алый цвет и снабженная вывеской, содержащей надпись: «У Толстого Маззи. Тута всигда рады видеть Фас!»

Вывеска не врала – тут радовались всем, но только некоторым – очень специфическим образом.

У Толстого Маззи, принадлежащего к подземной расе выползней, собирались те… э… разумные существа, что были не против выпить стаканчик-другой крови или закусить бедрышком девственницы.

Внутри заведения было шумно и тепло, как в духовке, где слегка передержали кукурузные зерна.

Хозяин возвышался за стойкой грудой плоти, источая запахи навоза и фиалковых пастилок (Толстый Маззи следил за чистотой собственного дыхания), под потолком раскачивались масляные лампы, а из углов доносилось урчание, чавканье и прочие звуки, издаваемые очень голодными посетителями…

Около стойки мельтешили феи мужского пола, сжимающие слишком большие для них кружки. В полумраке угадывались очертания нескольких оборотней, пары чердачных химер, зомби и дряхлого вампира, уминающего вторую порцию диетического кровавого супа с повышенным содержанием витаминов.

Имелись еще несколько посетителей, чьей видовой принадлежности не знал даже хозяин заведения.

Когда дверь открылась в очередной раз и в зал шагнуло что-то человекообразное, Толстый Маззи ощутил, как в недрах его пятитонного организма с булькающим звуком пробудилось чувство тревоги.

Нормальный человек сюда не придет, а если придет, то он уже ненормальный.

Новый посетитель, не обращая внимания на любопытные и откровенно злобные взгляд, двинулся к стойке. Толстый Маззи осознал, что ноги чужака двигаются как резиновые шланги, сгибаясь в десятке мест одновременно, а лицо плывет, меняя очертания.

Выползень ощутил, что готов сам себя смыть.

Оборотень, пребывающий в облике громадного прямоходящего волка, поднялся на задние лапы и сердито зарычал.

– Да? – голос нового гостя прозвучал почти по-человечески, вот только присутствовало в нем странное пришептывание.

– Мы тут не любим людей… р-р-р… – сказал оборотень, – живых, в смысле… р-р-р…

– А я при чем?

– Либо убир-р-райся, – открылась жуткая пасть, сверкнули белоснежные клыки, – либо умир-р-рай… р-р-р…

Незнакомец улыбнулся, заставив Толстого Маззи покрыться плесенью.

Оборотень превратился в смазанное пятно, в кровожадный вихрь из серой шерсти, острых зубов и когтей, и… через мгновение шлепнулся на пол уродливой окровавленной тушей.

Один из феев выронил кружку.

– Ну все, ты труп, – сородич погибшего отшвырнул стул и вскинул бугрящиеся мускулами лапы.

Вампир поднялся из-за стола, вытащил из-за пояса длинный, светящийся зеленым клинок. Одна из химер гнусаво каркнула, расправила похожие на драные простыни крылья. Какое-то существо, напоминающее громадную лягушку с лапами богомола, выплюнуло обглоданную кость и перепрыгнуло с одного стола на другой.

Все они принадлежали к разным видам, но прекрасно понимали, что главный враг у них один – человек, во всех мирах с редким искусством и настойчивостью истребляющий все, на него не похожее.

– Сколько вас, – проговорил незнакомец, до странности широко открывая рот. – Поиграем?

Вампир вскинул клинок и взвился под потолок, оборотень прыгнул с места, сшибив на пол кувшин с кровью, с потолочной балки с верещанием свалилось что-то когтистое, многолапое.