Удивительные истории о котах

Но больше котят ничто не беспокоило, никто не покушался на их тихое гнездо, и время шло своим чередом. За считаные недели братья набрались подвижности и любопытства. Теперь их тянуло обследовать родной подвал, и они успевали расползтись по ближним углам, прежде чем мама-кошка настигала их и уносила назад, на теплые мягкие тряпки. Малышей увлекало все подряд: хлопья штукатурки в пыли, лоскуты старой паутины, лужица из падающих с трубы капель. А Бурый, вопреки всякому здравому смыслу, задался целью поближе узнать таинственного темного соседа. И стоило матери в очередной раз отлучиться, он собрался с духом и, настолько уверенно, насколько позволяли подгибающиеся ноги, двинулся к цели.

Неведомое нечто вставало перед ним в полный рост, намного выше крохотного котенка. Оно было объемным, с основанием в форме неровной окружности на полу, но выше его очертания расплывались, ускользали от восприятия. Его словно окутывал плотный кокон, состоящий из теней глубже любой тени. И сложнее всего было отыскать границу, за которой кончался окружающий мир и начиналось то, что скрывалось по ту сторону. Нечто холодное и совсем не похожее на котят и их маму. Бурый замер, припав к полу, в страхе перед тем, что возвышалось прямо перед ним. Шерстка по всему его телу встала дыбом.

И тут на него бросился Пятнышко.

Брат не видел сгустка мрака и не понимал его значения. Он хотел играть и радовался, что смог застать Бурого врасплох. Бурый тотчас упал на спину, отмахиваясь от укусов и на считаные мгновения забыл о том, где они находятся. А затем Пятнышко неуклюже ударил его лапой и в попытке отпрыгнуть покатился прямо во тьму.

На долю секунды перед Бурым проступил бесцветный силуэт сидящего сгорбленного существа, сложившего перед собой длинные конечности, обмотанные тряпками. Котята еще не видели человека, а если бы и видели – то не узнали бы в этом пугале с серым пузырем вместо лица. Затем теневая оболочка всколыхнулась – и ее обитатель исчез. Остался только Пятнышко, растерянно застывший под ногами невидимой твари. Он пискнул и повел головой, как будто пытаясь понять, что делать. Лапки у него подкосились. Растянувшись на полу, Пятнышко вцепился в него когтями и панически замяукал. Вокруг его мордочки поднимались облачка пара. В ужасе Бурый зашипел и со всех сил ринулся наутек, влетел прямо в Полосатого, потерял равновесие и покатился кубарем вместе с ним.

Сквозь потасовку Бурый слышал, как Пятнышко пищит все настойчивее, и не мог понять, почему брат не убежит, как убежал он сам. Не выдержав, он оглянулся, и Полосатый тоже обернулся на писк, и они оба испуганно замерли. Пятнышко как будто кто-то удерживал: котенок распластался, не в силах даже поднять голову, и его голос начинал слабеть. Наконец пришло спасение – в подвал влетела мать. Одним молниеносным прыжком она преодолела границу тени, подхватила своего малыша за шкирку и выскочила без малейшего промедления. Мама отнесла Пятнышко в их гнездо из тряпок, и Бурый с Полосатым поспешили за ней. Она обнюхивала и лизала детей, причем Пятнышко – с особым усердием, но тот еле шевелился и был такой холодный, что братья отодвигались подальше, случайно на него наткнувшись. Даже когда мама улеглась рядом, подставляя соски, он словно ничего не замечал, хотя Бурого с Полосатым уговаривать не пришлось. Их брат только бессильно растопырил лапы, попискивал и то и дело вздрагивал. Его слабеющий голос тревожил котят всю ночь. А в какой-то момент они проснулись и обнаружили, что их стало на одного меньше. Только Бурый заметил полупрозрачную маленькую тень, свернувшуюся калачиком на месте, где раньше лежал его брат, но вскоре и она развеялась бесследно.

Когда в тот день из дальнего конца подвала, как обычно, донеслись вкусные запахи вместе с шорохами и тихим зовом «кис-кис», мама не сдвинулась с места. Она нервно следила за оставшимися детьми и мяукала, стоило кому-то из них отойти хотя бы на несколько шагов. Возможно, в ответ на это неведомый чужак зашаркал в их сторону, то и дело приговаривая: «Муся, кушать, кис-кис-кис». Эти странные шаги и скрипучий голос напугали Бурого, и он затаился в тряпках. К его удивлению, мама вышла навстречу гостю и приветственно муркнула, и длинная фигура, отчасти похожая на тварь из тени, но теплая, дышащая и источающая аромат кошачьей еды, согнулась, чтобы почесать ей за ушами. Фигура была облачена в свисающие тряпки, а на голове у нее росли блекло-серые волосы, собранные в пучок. Но на годы вперед в память Бурого врезалось другое. Погладив напоследок кошку-мать, пришелица сделала уверенный шаг и остановилась прямо возле хищной тени. Она посмотрела перед собой так, будто видела то же, что и Бурый, и сказала:

– Все сидишь, Коля? Хватит. Уходил бы уже.