Я пожал плечами:
– Зачем? Что он будет делать на маленьком астероиде? Там жилых помещений – раз-два и обчелся. А у родителей – дача в Бразильской сельве. Птички, солнышко, свежий воздух…
Лешка придвинул ко мне стопку.
– Я не за кота беспокоюсь! – мой приятель покосился на Барсика, невозмутимо наблюдавшего за происходящим с высоты холодильника. – А за тебя…
– За меня так за меня! – перебил я Лешку и хлопнул стопку превосходного марсианского виски.
Лешка вздохнул:
– Вот что ты будешь делать год на абсолютно безлюдном астероиде?
Я пожал плечами:
– Следить за добычей руды. Там знаешь сколько возни каждый день с роботами! Включи, отключи, исправь критические ошибки, проведи ручную проверку манипуляторов…
– А по душам ты тоже с роботами говорить будешь? – саркастически спросил Леша. – Представь: целый год один на маленьком астероиде, а вокруг только роботы. А так – кот, живое существо. И погладить можно, и вроде как не один… – собеседник вновь наполнил стопки. – И вообще, с какой стати ты, простой биоробототехник, перечишь мне, великому и ужасному х\физику-трансъядерщику?! – он зашелся демоническим смехом.
Спустя полбутылки я полез в компьютер, чтобы оформить документы на вывоз кота за пределы Солнечной системы.
…Через несколько лет эту дыру в структуре гиперпространства назвали в мою честь.
Но, стоит признаться, в тот момент, когда мой корабль, вместо того чтобы выйти из гипера в астероидное поле, затрясся и провалился в какой-то синий тоннель, мыслей о том, что я открыл проход в Дальний Космос, у меня не возникло. Ну как минимум потому, что я умер. Так же, как и Барсик.
Не приспособленный к таким перемещениям корабль попросту взорвался на выходе в неизведанную человечеством часть космоса.
Взрыв, к моему счастью, заметил патруль камийев.
Они – камийи – оказались славными ребятами… или девчатами… вечная путаница, когда речь заходит о расе гермафродитов. Особенно если вдобавок они выглядят как лягушки.
Из того, что осталось на месте взрыва, они сумели восстановить не только меня и Барсика, но и собственно корабль.
До сих пор не люблю вспоминать момент моего второго «рождения». Брр!
Единственная проблема была в том, что кое в чем камийи ошиблись.
Верховный Ы, больше всего похожий на огромную сиреневую жабу с крылышками, встретил нас в огромном зале, половину которого занимал своего рода бассейн, заполненный зловонной болотной жижей.
Запрыгнув на большой искусственный камень в дальнем конце зала, Верховный Ы заквакал. Тут же над моей головой загнусавил автоматический переводчик (тоже одно из неоспоримых доказательств превосходства технологий камийев над земными).
– Мы рады приветствовать его высокоблагородие Барсика на нашей скромной планете. Осмелюсь, прежде всего, похвалить великолепный внешний вид и интеллект вашего питомца! Ваше животное практически разумно!
Я покраснел и (во всем виноват проклятый кот!), разумеется, почувствовал, как заходили ходуном мои уши. Барсик, напротив, приосанился.
– Я надеюсь, что наша встреча окажется лишь первой кочкой в том бескрайнем болоте дружбы, которое наши цивилизации выкопают совместно. Позвольте задать вам несколько вопросов о вашем мире, ваше высокоблагородие?
Следующие сорок минут стали для меня кошмаром. Схватившись за голову, я слушал, как Барсик рассказывает верховному Ы о Земле.
О расе кошек, создавших полуразумных питомцев-людей, об автоматизированных фабриках по производству пустых картонных коробок, о Святом Марте и других сложных ритуальных таинствах…
Кот вещал, переводчик что-то квакал. Я в ужасе представлял встречу камийев с землянами, как вдруг…
– Прошу прощения! – немного смущенно заквакал верховный Ы. – Я совсем забыл представить вам представителя дружественной нам цивилизации Пляма, присутствующего в зале. В отличие от нас с вами, ваше высокоблагородие, плямчане давным-давно утратили органические тела и существуют в виде лучей энергии…
В центре зала из ниоткуда появилась маленькая красная точка и быстро направилась в нашу сторону.
– Нет! – успел выкрикнуть я, но было уже поздно.
С диким мявом его высокоблагородие Барсик прыгнул на представителя цивилизации Пляма…
Спустя тридцать лет я готов с уверенностью констатировать – в итоге все закончилось хорошо.
Плямчанин не пострадал: энергетические сущности не боятся даже самых острых и длинных когтей.
Сам же инцидент позволил мне наконец-то донести до своих спасителей, кто в нашей паре кем является. До этого они только снисходительно кивали мне и тихонько шептались между собой. Барсик объяснил мне еще в первый день, что они восхищаются интеллектом полуразумного существа (то есть меня!) и одновременно умиляются тому, насколько сложны и продуманны мои фантазии. Черт его знает, может, так все и было, а может, Барсик мерзко шутил… У него, к сожалению, уже не спросишь.