Удивительные истории

Когда настал день и все эти расчеты были закончены, Винда принесла мой скафандр и машинку Мартина. Она также принесла хронометр, который, как она сказала, должен был отсчитывать земное время, независимо от моих масштабов. Это был чудесный механизм! В зависимости от моего размера один за другим включались и выключались циферблаты, демонстрируя, сколько секунд, часов, месяцев, лет, миллионов, миллиардов лет пролетало по часам Земли за секунду моего времени. При уменьшении каждый циферблат включался в обратном порядке, так что для попадания домой мне достаточно было следить за часами.

Точный момент, когда я должен остановиться, был записан на различных циферблатах, и точный момент, когда я должен остановить свой рост и сжаться, снова был указан на главном циферблате. Было невозможно, что я не попаду домой, разумеется, при условии следования инструкциям.

Когда все было готово, эскорт из двух охранников был предоставлен мне, и Винда пошла со мной, ступая очень, очень тихо. Мы прошли от моей темницы вверх через здание до крыши и вошли в самолет, который ждал нас. На этот раз я не был прикован, но стоял рядом с Виндой.

Мы пролетели через город, потом над морем, направляясь к месту моей высадки на эту планету. Винда и я стояли в кормовой части платформы самолета, глядя на то, как город скрывается за горизонт.

– Не думаешь, что окажешься разочарован, когда вернешься? – поинтересовалась она. – Ты не сочтешь странной иронией судьбы возвращение назад в обыденность, после чужих планет, чудес и приключений?

– Без сомнения так и будет, – признался я. – Но зато я вернусь к старым друзьям… в общем, это моя судьба.

Она вздохнула.

– Да… это твоя судьба. Наверное, там остался тот, кого ты любишь, кто зовет тебя обратно?

Я тихо рассмеялся.

– Нет! – возразил я. – Я никогда не страдал от любви.

И соврал. Сам этого еще не понимая.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Или, наоборот, может, тебе с этим очень повезло… Трудно сказать.

– А ты любишь кого-то? – спросил ее я.

Она посмотрела на море, потом отвернулась.

– Да, – просто ответила она.

– Тогда я желаю тебе ответной любви, – сказал я официально.

И… Знаете ли вы? Я был внезапно задет, сам не зная почему. Возможно, мужчины более интеллектуальны, чем женщины, но, при этом, такие дураки!..

Потом мы шли, овеваемые прохладным ветром – шли молча.

Как мог я оставить тот мир? Может быть, если бы я провел все эти недели на свободе и с Виндой… Но произошло то, что произошло. Я оставил ее… И я любил ее, и люблю ее до сих пор…

Мы пришли на поле, где я материализовался. Там я облачился в скафандр с лихорадочной поспешностью, словно опасаясь, что он исчезнет. Я настроил машинку доктора Мартина и хронометр, и затем, изолированный в тишине стеклянного шлема, я стоял, ожидая час, в который я должен начать свое путешествие. Мне показалось, что бесконечные часы прошли, пока я стоял там, в остром нетерпении, с двумя любопытными охранниками, смотревшими на меня. В последней четверти часа Винда вдруг повернулась и убежала к самолету, где я не мог видеть ее. Но я слишком сконцентрировался на стрелке часов на своем запястье, чтобы уследить за ней.

Наконец наступил нужный момент. Я улыбнулся гомерический улыбкой и, махнув охранникам, нажал верхнюю кнопку, а они, бросив на меня последний флегматичный взгляд, отбежали к самолету. Меня охватило уже привычное головокружение. Вновь появилось ощущение электрического тока, бегущего по венам. Когда моментом позже эти ощущения прекратились и я открыл глаза, я уже вырос до тридцати футов или около того. Когда я посмотрел вниз, я увидел Винду, которую охранники изо всех сил оттаскивали от опасной близости к моей гигантской ноге. Я с запоздалым раскаянием понял, что даже не попрощался. Я уже даже был готов вернуться, но вместо этого зачем-то встал на колени и начал улыбаться и по-дурацки махать рукой. Винда застыла и прекратила борьбу. В этот момент она смотрела на меня с гневом. Затем, внезапно, она кинулась к машине, а я поднялся на ноги – уже почти восемьдесят футов в высоту. Потом самолет поднялся с земли и унесся прочь к морю. Долгое время я следил за его полетом, до тех пор, пока не вырос над облаками, потеряв его из виду.

Конечно, нет необходимости описывать детали моего возвращения, ибо во всех отношениях это было подобно первому путешествию. Долго и нудно я увеличивался в размерах. К счастью, не было необходимости выходить за пределы ядер, как в настоящее время я решил называть их. Затем, в определенное время, при нажатии средней кнопки я остановился, нажал нижнюю кнопку, и начался последний этап моего возвращения.