Удельный князь

Кто мог подумать что две бочки пороха отосланные в Москву умаслить старика были использованы Калитой по прямому назначению и использованы сразу, с колёс. В этот раз некоронованный володарь Руси не довольствовался ролью посредника. За помощь во взятии города он не только своего попугая попку на трон княжества посадил но и стребовал у Товлубия часть Смоленских городов, которые отошли к его свату, вяземскому князю Фёдору Святославичу. Последний же за это не только перешёл на службу Москве но получил земли на правобережье Оки, выкупленные намедни у тарусских князей и… внезапно, отписанные мне дядей Любутские волости. Две бочки, всего две бочки заложенные под городские ворота Смоленска качнули колесо истории так, что непонятно как это всё разгребать. А ведь наверняка доложат Гедимину, кто подарок Калите преподнёс. А Смоленское княжество это не соломинка, это толстенное бревно на спину литовского верблюда. Шутка ли, такой кусок из под носа увести. Дед до кучи и внука «невинно убиенного» припомнит, и мутные дела с кровником, Василием Пантелеймоновичем. Калита ещё и в Брянске сумел поднасрать, устроив бунт черни в ходе которого убили старого князя, Глеба Святославича из смоленских Ростиславичей. На его место они посадили брата Глеба, Дмитрия. Последний ещё зимой отметился в Москве на свадьбе своей дочери и сына Калиты, Ивана Ивановича Звенигородского, он же будущий Иван Красный. Охо-хо-хо. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Слабоват я интригах супротив местных, и как быть пока не понимаю.

Дорога, ведущая из Москвы в Переславль-Залесский и Ярославль, сформировалась уже в XII веке и в народе именовалась Переяславским гостинцем — по более близкорасположенному к Москве Переславлю-Залесскому. Когда-то она была частью важнейшего пути от Киева и Смоленска до Ростова Великого и Суздаля и повидала на своём веку многое, от конных дружин Ярослава Мудрого до орд Батыя. Но ныне потеряла былое величие. В лету и зиму по трассе везли в Москву железо, меха и соль, с берегов Онего и Белого моря — белую и красную рыбу, из Вологды — грибы, мёд, ягоды, из Ростова — овощи. Дорога относилась к великим гостиницам и ям, то бишь дорожных станций, обслуживающих ордынскую администрацию, на ней хватало. Каждые полсотни километров причитающуюся мзду собирали.

Миф о том, что дремучей Руси монголы, мол, принесли цивилизацию, в том числе дороги, расселся быстро. Мощеная деревом и хлыстами дорога имелась, местами, правда тянулась она обычно пару километров до и после выхода из города, а затем обрывалась и превращалась в обычную, грунтовую. Причём без всякого дренажа, фашин, указателей и прочих изысков. В России нет дорог — только направления и дело это тянулось сквозь века вплоть до моего рождения. Так и здесь по весне, вместе с тающим снегом исчезали накатанные в зиму санные колеи. Талая вода размывала колеи, превращая гостинец в полосу препятствий почище иного кэмал-трофи. Купцы, всадники и обычные селяне в грязевые топи старались не соваться и лишь сани с широкими полозьями, запряженные четвёркой лошадей, рисковали бросить вызов генералу Грязь.

А я что, я ничего, меня грязью не испугать. И похуже видали, особенно по осени где-нибудь под Корсаково. Крепкие оси, окованные колеса и дорожный просвет в полметра сами по себе давали неплохие преимущества. Но уж коли застрял, помогут соседи, зацепив канатом, пропущенным через лебёдки. В экспедиционном варианте они штатно стояли на каждой платформе, а у главного босса вообще вундерваффе — гусеничный циклопед при двух быках служившей палочкой выручалочкой. С криками, с матами, утопая в жидкой грязи, шесть десятков телег ползли в грязи словно маломощные танки наматывая версту за верстой. Для особо запущенных случаев имелся запас фашин и дорожных щитов, а малые речки и болотца помогали преодолевать ящики-контейнеры с положительной плавучестью. Темп как не крути черепаший. Пятнадцать, край двадцать кило в день. Однако, это было куда быстрей грязевых саней местных бояр. Пеших в нашем обозе не было вовсе поэтому такое путешествие позволяло людям отдыхать и не болеть. Ведь при каждой телеге коптила небольшая печка, а от непогоды защищали дуги с натянутым брезентом.

Лагерь готовили загодя. Полевые кухни обеспечивали посоху горячим питанием, а в ночь по направлению следующего участка пути уходили ходоки и прицепные грейдеры, которые готовили пути. Не всегда и не везде получалось. Мощи быкам явно не хватало, но и то хлеб. Обоз нш сопровождало полноценное охранение — фланговое, авангардное и тыловое. По десятку в каждом, плюс разведка и такая структура перемещения здорово помогали и не раз спасали от неприятных встреч. Вона, под Ростовым Великом дружину князя Константина Васильевича о всеоружии встретили и тот сразу назад сдал. Шёл мол дорогих гостей встречать… Ага, так я ему и проверил. Впрочем, прощупывания друзей-конкурентов за «вымя» дело среди князей обыденное и не только на Руси.

* * *