Удельный князь

Продувка штейна — главный окислительный процесс необходимый для получения черновой меди и здесь меня ждало много подводных камней, главный из которых был подбор флюсов. В присутствии кварцевого, происходило интенсивное окисление сернистого железа с образованием закиси железа и сернистого ангидрида. Далее, закись железа соединялась с кремнеземом кварцевого флюса и образовывала шлак, а сернистый газ улетучивался. Из-за различия в удельных весах и ограниченной взаимной растворимости конверторного шлака и обогащенного медью штейна они, при остановке конвертора, разделяются по слоям и сливаются. Реакция шла за счет экзотермических реакций, никаких дров и угля не требовалось. Первые две плавки запорол, ведь прежде я не имел опыта плавки меди в конверторе. Она, как назло, окислялась куда быстрей, чем сталь и расчеты по чугуну не годились. Лишь провозившись неделю со шлаками, формой фурм и давлением наладил плавку.

Последнюю фазу, огневое рафинирование вели с добавкой флюсов из смесей солей фосфора, селитры, соды и флюорита. Для восстановления окислённой меди металл перемешивали березовыми палками, дразнили. В итоге флотация позволила извлекать из медной руды примерно на треть больше металла от обычной плавки на "костре", а огневое рафинирование получать металл высокого качества, не электролитического, но для пушек и телеграфных проводов медь подходила идеально.

Универсальные собиратели позволили получить богатые концентраты минералов серебра, цинка, олова и свинца кои чистили в тех же ковшах и лишь для возгонки цинка мы поставили отдельную печь. Концентраты, содержащие вольфрам, ванадий, хром и образующийся при плавке шлак не трогали. Заберу с собой, извлечь ценные металлы в кустарных условиях Онего было невозможно.

Пушки отливали из оружейной бронзы, в отличии от колокольной она содержит вдвое меньше олова. Остановился на следующем составе: восемьдесят семь частей меди, девять олова, остальное цинк и алюминий с микродобавками марганца, фосфора и кремния. Благо, стилоскоп позволял точно контролировать проценты добавок.

Отливали аккурат два типа орудий. Гаубицу калибром сто двадцать миллиметров, с длиной ствола восемьдесят пять сантиметров и горную пушку калибром поменьше — семьдесят миллиметров, но с длиной ствола метр. Поначалу хотел орудие побольше калибром, монументальное. Ну знаете, такое, чтобы с первого выстрела выносить ворота. Однако, хорошенько покумекав, отказался от гигантизма. Чего далеко ходить то? Проломная пищаль «Инрог» времён Ивана Васильевича весила семь с половиной тонн... А калибр то не особо крутой, 210 мм. Тратить недели на доставку этого монстра по бездорожью? Да его нафиг, такое счастье. Требовалось мобильная пушка которую легко тянуть двойкой и обслуживать небольшим расчётом. От этого и плясали в расчётах.

Орудия разбирались на две части — ствол и лафет. Гаубичный весил сто восемьдесят килограмм, щиток и лапы съёмные, четыре пуда и зарядный ящик центнер. Итого на орудие всего три человека обслуги. Две лошади для тележного передвижения и пять, в варианте вьючного. При этом сто двадцать миллиметров это не пукалка детская, серьёзный аргумент с дальностью до тысячи триста метров, углами возвышения до сорока пяти градусов и весом «подарка» в семь кило. Калибр позволял использовать чугунные гранаты, заряд шрапнели в полторы сотни пули и картечь в жестяной оболочке[i]. И не смотрите, что гаубица дульнозарядная, этот карапуз любому врагу запросто фитиль под зад вставит. Подъёмный винт, прицелы и сами снаряды были ес-сно привозные.

Чтобы увеличить изностойкость и точность стрельбы в разогретый ствол (его отливали центробежным литьем) запрессовывали тонкостенную трубу, а-ля лейнер. В отличи от образцов конца XIX века наш был без нарезов и несъёмный. После установки трубы расточки не требовалось вовсе, а небольшие геометрические неровности убирали хонингованием. Перед испытанием, стволы обязательно осматривали артиллерийским зеркалом. И всё... Благодаря нехитрому лейнеру орудия получили возможность снаряжаться как черными, так и бездымными порохами.

Пушка малость сложней гаубицы, но ненамного. За прототип взял австрийскую Gebirgsgeschütz M 75, но затвор сделали поршневой, с нарезами. Для усиления пушки на ствол со строны казны в горячем состоянии одевали стальную трубку, а в лейнере была резьба для захода поршневого затвора. По внешнему виду пушка напоминала орудия Паррота с одним отличием, бронзовый ствол был заключен меж двух стальных трубок, что позволило повысить прицельную дальность до двух тысяч двести метров на бездымном порохе и до тысячи семьсот, на шоколадном. Скорострельность удалось поднять до трёх выстрелов, в минуту.

В лафетах встроена противооткатная пружина. Не гидравлика, но и такое решение здорово уменьшило время повторного прицеливания. Само собой все технологичные плюшки, включая прицелы[ii] и литейные формы были привозные. Гаубица и пушка закрыли сегменты средней и дальней дистанции сделав разгром конного войска противника делом техники.