Удельный князь

— Харалуг!!! — боярин восторженно цокал языком, глядя на причудливые узоры, проявившиеся после травления и многократной перековки скрученного троса, ведь в дамасках больших секретов нет и против той же закалки в солях, наука та детский лепет. Успели отковать пару десятков мечей и кинжалов что планировал пустить на подарки.

— В Кострому, как понимаешь, я далеко не всё привёз, — небрежно кидаю шероховатую замшевую папку с тисненым золотым гербом. А в ней четыре десятка листов с продукцией и три колонки. — Подарок сие. Ты вижу муж разумный, разумеешь что от сего можешь получить, —пальцем несколько раз тыкаю в крайнюю, оптовую, колонку. — Калите передай, города его зорить умысла не имею, с ворогами сговариваться не желаю и наветам на меня верить не след. Впрочем, мне всё одно. Надумает воевать дам такой отворот, мало не покажется. Так и скажи, со мною лучше дружить! После езжай ко мне в острожек и посмотри, как там всё устроено ладно. Письмецо на то тебе дам. Ежели ум есть, — несколько раз тыкаю ему пальцем по лбу, — поймёшь на чьей стороне сила ныне. Треба мне в Костроме и Москве товары, не так много. На тысячу рублей, — боярин снова охает. — И брать их могу через тебя.

— И что же за сие сделать надобно? Душу диаволу продать?

— Людишек моих устроишь, сведёшь с боярами нужными. Сказывать будешь, кто из бояр и за кого стоит, что затеяли, куда воев ведут и прочее.

— Ябедником хошь сделать?

— Дурак ты, Дмитрий Лукинич. В одно ухо слово влетает, а из другого вылетает. Ещё раз говорю, ко мне гостем езжай и смотри, что старшины покажут да на ус мотай крепко. Отныне сила не за Калитой, не за Короткополом, не за Узбеком, — добавил я чуть тише. — Имеющий глаза да увидит, имеющий уши, да услышит. Азм руку лишь раз протягиваю. Тебе решать, брать её али нет.

— Понял, княже, усё понял, — боярин не на шутку испугался перемены настроения. — Усё сделаю с прилежанием.

Заигрывая с московскими боярами, сознательно делал ставку на их природную жадность и хваткость. Ведь игры Калиты с выходом и банкротством князей лишь верхушка айсберга. В школьном учебнике пишут красиво, мол Калита дал Руси передышку от ордынских нашествий на сорок лет. Да дал, но не всей Руси, а лишь своему княжеству. Сейчас бы его стратегию назвали — политика управляемого хаоса. Инициируя большие и малые походы на конкурентов, разорял земли чужими руками. Бояре оставались без данников и холопов и были вынуждены идти из вотчинных бояр, в служилые. Под «крышу» дяди Вани. Бежали в Москву и обычные люди из Твери, Рязани, Смоленска и разорённых земель, а Московское княжество жирело, увеличив вдвое численность населения. При Калите сложилась своеобразная боярская корпорация из нескольких группировок служилых бояр, что вынуждено противостояли природным «вотчинникам» свободно менявших хозяев по своему разумению. В реальной истории такие «отъезды» целыми волостями лишь при Дмитрии Донском прекратились. Эта конфигурация, как ни странно, сыграла в дальнейшем Москве на руку. Иван II Иванович Красный правитель был никакой, а его сын Дмитрий и вовсе оказался на троне в девятилетнем возрасте и несмотря на сказки про жёсткую руку митрополита, реально правили воинские корпорации и служилые бояре, которые и делали «политикус». В дальнейшей истории Руси это пригодилось для всех малолетних наследников Даниловичей и Романовых. Во всяком случае ранее, до Калиты они бы и «А» не успели сказать, как были бы или в яме дядьями притоплены, или если повезёт, в удел дальний высланы.

А что нужно служилым боярам? Деньги и ещё раз деньги, ведь в отличии от вотчинников они зависели от руки кормящей. А у меня есть что им предложить. Самого Калиту и его наследников я не опасался, не успеют они ничего сделать ещё как минимум год-другой. А вот с боярами надо играть уже вчера, хотя бы частично переманивая служилых на свою сторону. Если широко шагать можно легко получить против себя коалицию князей, бояр и орды, кои раздавят меня как клопа. Придётся делится, хотя этого я страсть как не люблю…

* * *

Далеко не все бояре отправились на переговоры, вот и Силантий остался. Он, не раз бывавший в подобных передрягах понимал, город не устоит. Стены считай уже нет, а у князя не вои, волки лютые. На городских же стенах оставили стариков и молодых, а толку с них как от козла молока. Лучшие то в Москву ушли.

А что он увидел. Сперва бояр в шатры завели, потом вывели за деревья и вскоре страшное случилось — на Волгу плоты начали выводить, а на них люд висит в петле. Бабы в голос запричитали, гвалд поднялся. Понятное дело, не разглядеть со стен кто тама в исподнем висит, но оно и так ясно. А слова то что?! Пустое. Можно подумать до того князья честь блюли. Обманывали, ещё как обманывали. Уж ему то не знать.

Силантий ждать не стал и пока город ещё не пал отписал Калите грамотку, а после отправил и поручного.