Удельный князь

Бывало, много дней готовишь чертёж или отчёт какой-то. Бац и клякса. Не понесёшь же порченный документ начальству, а переделывать кому охота. Так что подчистить печать или чернила вывести каждый чертёжник умел, да и не только они. Рецептов смычок много знал, вплоть то выведения туши тараканами. Благо, до такой крайности не дошёл, да и с тараканами здесь не густо. Подготовил реагент из того, что под руками нашлось. Воду, соду и этиловый спирт смешал в правильных пропорциях. Сперва тонким лезвием аккуратно подчищаю толстый слой туши, после окунаю палочку с хлопком в растворитель и кропотливо стираю остатки туши время от времени пропитывая грамоту бумажным полотенцем. Получалось на заглядение. Печати и знаки таможенные не трогал , лишь имена и приметы подчищал.

Три дня пролетело незаметно.

После реки Ливенка, Сосна круто забирала на юг. Северный берег считали Новосильским, а южный уже относили к Елецкому княжеству. На деле границы вилами на воде писаны. В Ливнах из всех представителей власти лишь единственный мытарь. Жук сей выкупил в городе право обирать лодки, сплавляющиеся по Дичне и прочим притокам в обход «официальных» погран-переходов.

Выше городка имелся брод, по которому гости и прочие путешественники переправлялись на противоположный берег. Сколько можно сидеть на попе ровно? Неделю ужо считай караван пасём… Прибыли заранее, подготовили засаду. Заточенных колышков навтыкали в ямки, мусора всякого да коряг.

Караван подошёл, но всё пошло-поехало наперекосяк. Сперва лошадь с охранником ногу подломила. Из -за устроенных завалов проводники ошиблись с местом и баранов вывели на глубину, а там их течение подхватило. И началось. Надсмотрщики орут, сталкивают хлопов, чтобы баранов ловили, те то меж собой связаны очень быстро всей вереница и валились. В неразберихе кто-то из пытался сбежать и его начали ловить, что добавило жару.

Батбояр, пузатый дядька в роскошных доспехах с жидкой бородёнкой, орал, как свинья резанная, причудливо перемешивая тюркские и монгольские ругательства.

— Убуштэй сэбэршье худари бай!

Удары толстого кнута полосовали без разбора и пленников и нойонов. Лицо темника стало красным от гнева:

— Убуштэй оозгой!

Его тяжёлый конь продавливал путь в людском море и создавал ещё больший хаос. Погонщики, пытаясь отыграться орали на холопов:

— Хурай[ii] хуц! Хурай!

Кнуты раз за разом опускались на спины обессиливших людей, оставляя на телах кровавые рубцы но это лишь усиливало хаос.

Баскак пьяный что ли? Что он там творит то? Лишь во второй половине дня погонщики навели порядок и караван двинулся в степь. Полдня они на броду потеряли, но и мы не решились напасть ибо появились лишние глаза, мостов на Сосне нет и места переходов людное место.

Пленников то дело подгоняли, устроив кросс-поход. Пытаясь сократить проводник увёл караван с гостинца в обход. А это стало ошибкой. Рабы и без того едва ноги предвигали, а после колючек и жесткого кустрника их и удары кнутом не пронимали.

К вечеру же небо затянуло серыми облаками, заморосил мелкий дождь. Караван Батбояра встал на постой в мелком овражке с весело журчащим ручьём. Вроде как спрятались… Ну-ну.

А у нас все было готово. Зачернили лезвия, накидки ветками закамуфлировали. Ушкуйники и воины за неделю обтесались и отработали сигналы жестами и флажками. Последние, лично изготовил. Фосфорной мазью знаки-стрелки подновить и можно начинать.

Свербело в одном месте, но хорошенько подумав, решил лично в бою не участвовать. Не вижу нужды при таком раскладе. В качестве координатора куда больше пользы принесу. Дело то не простое, следует всё обставить дело так, чтобы караван «растворился» в степи не оставив следов. а иначе... Нет, никого нельзя упустить! И фортуна, в кои то веки, неплохие козыри подкинула.

Попав в привычную среду, люди баскака расслабилась. Сказалась усталость от дороги и тяжёлая переправа . Не суть важно. Сняты тяжёлые доспехи, шлемы пристроены к сёдлам. Оставили двух дозорных, а лошадей стреножили и отправили пастись к пойменным лугам близ Сосны, за три с гаком километра от стоянки.

— Попались. Теперь уже никуда голубчики не денутся!

Баскаку поставили юрту. Он не успокоился и к вечеру набрался ещё. Шатало его, как шайтана на трубе. Едва на ногах стоял. Выходил то и дело из юрты, гортанно кричал на тюрксом, кому то грозился и саблей размахивал.

К юрте то и дело таскали девиц, но они надолго они не задерживались. Спустя некоторое время, хан выгонял красавиц от души потчуя кнутом. Мазохист не расставался с хлыстом даже ночью. Охранники посмотрели-посмотрели на непотребство, решили: «А чё! Так можно что ли?» и загудели. Варили мясо в котле, доводя себя до кондиции перебродившим кумысом. В процессе готовки так же вытягивали девок, из тех, кто помоложе, в кусты.