Удел избранного

Мураками находился на территории крепости. Выполнив задание, не успев покинуть замок, он был обнаружен. И теперь во дворе замка был окружен восемью самураями. Вооруженные катанами28, они пытались прикончить его. Эти солдаты чести являлись умелыми и бесстрашными воинами. И не могли себе позволить упустить диверсанта. Они атаковали то по очереди, то все разом. Их действия были налажены и точны. Враг тоже был не из робкого десятка. Также слыл непобедимым воином среди своих соплеменников. И уж точно не собирался быть пойманным. Он прекрасно осведомлен, насколько самураи искусны в осуществлении пыток попавших в плен лазутчиков. Выдавать им тайны своего клана не намеревался. А потому, раз рассекретил пребывание в тылу врага, остается биться насмерть.

Ловко и эффективно отражал он атаки соперников. Переходя от обороны к наступлению, он уже ранил некоторых из них. Да и самому неплохо досталось. Левое предплечье, правое бедро и спина оказались рассечены. В местах порезов его черный камуфляж окрасился в багровые тона. Выпад самурая с ударом мечом сверху. Блокировка и ответный удар. Меч ниндзя разрубает плоть от левого плеча до правой подвздошной кости. Поворот к атакующему справа с одновременным отведением вертикальным положением клинка колющего выпада в корпус. Тут же свой выпад и острие оружия синоби пронзает насквозь шею оппонента. Атака сзади. Одиночка ныряет под просвистевший над головой клинок. Вставая из подседа, рубящий удар снизу вверх. Рука самурая с зажатой в ней катаной отрубленная падает на землю.

      Битва длится считанные секунды. Но за это время разворачивается целое действо. Град ударов, свист клинков, выкрики и стоны, ругань. На освещенном участке грунта Ичиро словно тень мечется от воина к воину, нанося каждому урон. Будто демон он сеет панику и хаос в стане врага. Тень метнулась влево, самурай упал сраженный в сердце. Метнулась вправо, другой боец рухнул на колено с подрезанной ногой. Еще прыжок, покатилась по траве отсеченная голова. Сверкающие под светом Луны мечи обрушаются на спину, на грудь и голову ночного оборотня. Но он уворачивается от них, парирует своим клинком, разрывает дистанцию, оставаясь недоступным для несущего смерть холодного оружия.

Очередной маневр, разворот назад и… Катана неприятеля разрубает его шею сбоку, вонзаясь в позвонки… Острая боль в шее… Кровь бьет в голову… Темнеет в глазах и…

***

Мураками просыпается в лесной обветшалой избушке. Проясняющийся взгляд выхватывает из полумрака толстую свечу на широком пне. Он сидит прислоненный к стене на полу с вытянутыми ногами, с завалившейся на правое плечо головой. Что это? Рядом располагается старое костлявое тело в оборванном изношенном красном кимоно. Почему такая боль. Ах ты тварь! Широченная вонючая челюсть ведьмы сомкнулась на оголившейся с левой стороны шее.

«Ямауба! Я все-таки заснул! – пронеслось в голове. – Сейчас вырвет полшеи и конец!». Вонзив в ее гортань свои сжатые прямые жесткие пальцы словно копье, он заставил ее разжать челюсть. Пока людоедка откашливалась и ловила ртом воздух, мужчина вскочил на ноги. Бросив беглый взгляд по закоулкам, он нашел то, что искал. Пару листьев подорожника не попавших в суп. Смочив их в бочке с водой, приложил к месту укуса и надел обратно свой головной убор и маску, плотно обвязывая шею. С облегчением отметил, что диверсия обошлась несколькими проколотыми зубами отметинами из которых сочилась кровь. Известный своим противовоспалительным и антисептическим действием азиатский подорожник должен был помочь.

Тем временем уродливая старуха отдышалась и с недобрым рыком направилась на избежавшего поедания человека. Ее глаза превратились в две ярко-желтых миндалины. Рот раскрылась на невозможную ширину. Мимика на лице мало отличалась от звериного оскала. Седые длинные лохматые волосы вздыбились и словно змеиный выводок колыхались над головой. Но успевшего уже адаптироваться к страшным образам местных тварей японца это зрелище не повергло в оцепенение. Хотя мурашки устроили забег наперегонки по спине. Раскрошив пальцами извлеченный из внутреннего кармана шарик, он бросил в глаза колдуньи порошок металлической стружки и бросился прочь из избы.

Ущелье в ночи огласилось душераздирающим воплем ямаубы, эхом прокатившимся в обе его стороны на многие километры. Был то вопль от острой резкой боли в глазах или от досады, что запланированное на ужин мясо ретировалось, известно только ей самой. А ниндзя осторожно прокладывал себе путь по направлению к поселению выше в соседнем ущелье. Он держался с этой стороны горной гряды, хоть это было слишком энергозатратно. В любой момент скалолаз мог сигануть в пропасть или свернуть себе лодыжку на данном ухабистом скальном грунте в непроглядной темени.

***