Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

С возвращением полка с учений и лагерей командир полка распорядился, чтобы офицеры батальона жили в одном подъезде. Тогда об отдельной квартире и думать не смели. В нашей квартире из пяти комнат проживало шесть семей. Зимовали без отопления. В коридоре поставили печь, от нее по всем комнатам и шло тепло. Дров сожгли с десяток кубометров, но, слава богу, выжили. Новый, 1947 год встречали в клубе. Там было теплее, согревали нас и горячительные напитки. Но все было в меру, под недремлющим оком командира полка. Тогда по праздникам и солдатам полагалось 100 граммов, и определенная «веселость» не считалась предосудительной.

Ближе к весне роту отправили в Бобочино на полигон, вырубать лес, готовить танковую и артиллерийскую директрисы. Однажды я вышел на пригорок и обомлел: на земле лежало вышитое полотенце в цветах. Присмотрелся и ахнул: подснежники! Я еще подумал: «Какая прекрасная профессия у лесорубов. К ним по проталинам навстречу тянутся первые подснежники!»

17 мая мне позвонили: «Катю отвезли в роддом!» Ехать пришлось поездом со станции Перк-Ярви в Парголово, где и находилась больница. Дежурный врач поздравил меня с рождением дочери, чему я был несказанно рад. Похудевшая Катя подошла к окну, кивнула, дескать, все в порядке. Доченьку мы назвали Ларисой – Лариса Дмитриевна из «Бесприданницы» А.Н. Островского.

В этом же году был еще один праздник – 800-летие Москвы. Вспоминаю потому, что мне посчастливилось выступить на митинге, посвященном славной дате. Я увязал историю древней Москвы с героизмом воинов Панфиловской дивизии и курсантов-кремлевцев, защищавших подступы к столице. Запомнился мне 1947 год и испытаниями новых видов вооружения: танкового, радиолокационного, артиллерийских и зенитных систем.

Летом 1948 года мы с Катюшей поехали в отпуск в Сибирь. Доченька подросла. Четверо суток в пути как бы стали прологом нашей счастливой поездки. От того безмятежного времени у меня сохранился помятый чайник, очевидец иллюзий семейного уюта послевоенных лет, с которым я выбегал за водой на полустанках.

Из Оконешникова добирались до Язова на лошадях, Ларисе было все в диковинку: ягоды на лесной опушке, однорогая пегая корова. Мой приезд к матери совпал с покупкой дома в центре села – по соседству с колодцем «Добрая вода». День и ночь я пилил и строгал. Катюша с сестрами уходила по ягоды, два-три ведра собирали! Ягоду сушили, для варенья не было сахара.

Месяц пролетел незаметно, родни было столько в округе, не у всех успели и почаевничать. Уплатили за мать налоги, справили одежду для младших Зои и Лены и тронулись в обратный путь. С нами поехала сестра моя Нина Тимофеевна в надежде поступить в Ленинграде в фельдшерско-акушерское училище. Дней через пять мы прибыли в свой военный городок Черная Речка. Жизнь протекала без особых осложнений, если не считать теснотищи в квартире, где по-прежнему проживало шесть семей.

Осенью 1949 года поехал в Латвию закупать продукты, там они были гораздо дешевле, чем в Ленинграде. Через два дня примчался офицер из нашего полка:

– Дмитрий Тимофеевич, в доме беда!

– Что случилось? Не жалейте меня, рассказывай.

– Дочка обварилась.

У меня потемнело в глазах, собрал пожитки – и в дорогу. До ближайшей станции было 20 километров. Грязь хлюпала под ногами, несколько раз проваливался в ямы, ничего не замечал. Мысли вертелись вокруг дочки, как облегчить ее страдания?

К обеду добрался, зашел в пустую комнату. Соседи подсказали:

– Катя и Лариса в Парголовской больнице. Вся надежда на Господа Бога…

Почерневшая от горя Екатерина Федоровна сидела в пустой палате. С плачем бросилась ко мне: «Не уберегла Ларису!»

Беда нагрянула, когда ее меньше всего ожидали. Соседка Фаина Петровна устроила стирку на кухне. Девочки – ее дочь Валя и Лариса – играли в коридоре. Лариса убегала, а Валя ее догоняла. И вот дочурка забежала на кухню. А там соседка поставила таз со щелоком на пол. В этот таз и упала наша Лариса. Похоронили дочурку на высоком песчаном холме, около одного из трех шуваловских озер. Беда пришла – открывай ворота. Сначала похоронили отца, а теперь вот и дочку. Бог дал, Бог взял. Удары судьбы.

…В 1950 году у нас родился сын, назвали Игорем. Боль стала забываться, но иногда она вспыхивала с еще большей силой и была связана с моими отъездами в командировки. В то время я проходил службу заместителем командира батальона, бывалые военные обычно так рассуждали: «Волка и замкомбата ноги кормят». В этом же году мне предложили должность в Ленинграде. Я был на седьмом небе от счастья: наконец-то закончу десятилетку, без аттестата зрелости нельзя было и думать об академии.

Похоже, мечта начала сбываться: весной 1953 года в звании майора я получил аттестат зрелости.

К тому времени родилась доченька Елена, а летом я успешно сдал экзамены в Военную академию имени М.В. Фрунзе.