Удар змеи

— Нечто чадо вернулось? — мгновенно переменился тон за воротами. — Бегу, бегу, Андрей Васильевич, бегу, княже.

Загрохотала тяжелая запорная балка, створки качнулись внутрь, и в неясном свете звезд вместо приказчика Андрей увидел перекошенного на левый бок старика в одной исподней рубахе. Тот подслеповато щурился и продолжал удерживать в руке увесистый дубовый запор.

— А где эти… — Зверев щелкнул пальцами. За давностью времени имена отцовских подворников выветрились у него из памяти. — Ну…

— Преставились, царствие им небесное, — перекрестился старик. — Всех четверых лихоманка проклятущая по осени забрала. Так семьей в царствие и отошли. Меня Ольга Юрьевна сюда покамест приставила, за добром доглядывать.

— Тихон, ты, что ли?! — вдруг воскликнул дядька. — В приказчиках?

— Пахом? — признал холопа старик. — Что же вы в воротах-то застряли. Проходите, проходите! Радость-то какая матушку ждет!

Сторож наконец посторонился, освобождая дорогу.

Андрей въехал, спешился под самой крепостной башней, оглянулся на Тихона:

— Как матушка моя? Здорова? Когда известия были? Какие?

— Здорова, здорова, княже, — засеменил к нему старик. — Не жалуется. А возмужал ты как, возмужал! И не признать прежнего отрока. За таковую дерзость прости, Андрей Васильевич…

— Я не в обиде, — успокоил его Андрей. — Ты свое дело с прилежанием исполнил, так и надобно.

Он уже понял, что за подгнившие ворота спрашивать больше не с кого, старику со здешним хозяйством все равно не управиться. Хорошо, если дом теплый да в погребе что-нибудь на ужин найдется. Сторожу ведь многого не нужно — комнатушку одну обогреть да кулеш заварить. Вымороженного дома за ночь не протопить.

— Пиво у меня есть! — словно подслушав его мысли, вдруг вспомнил Тихон. — Аккурат вчера слободские принесли. Не желаете испить хмельного с дороги, гости желанные?

Пиво у сторожа, на удивление, оказалось неплохим, солонина в погребе — вполне приличной, а вот дом — промороженным насквозь, что было совсем не удивительно. А какой смысл старику весь дом греть, коли в нем ни единой живой души? Разве мыши бегают — так их отогревать грех еще больший.

В людской было тепло. Но Андрей как князь заночевал все же в хозяйской комнате, в которой только поутру начали оттаивать затянутые промасленным полотном окна. Так и спал на боярской постели, завернувшись в шкуру, для отдыха в снегу предназначенную. Когда же от прогревшейся каменной печи по горнице наконец потекло блаженное тепло — на улице уже засветлело небо. Самое время уезжать.

Правда, помня отцовские заветы, князь прошел вдоль земляного вала, насыпанного поверх толстостенных дубовых рубленых клетей, выискивая возможные осыпи и проверяя прочность дверей, потом поднялся наверх, к самой крепостной стене, осмотрел и ее: как стоит, не перекосилась ли, не подгнила?

Просторный двор в тесном внутреннем пространстве города достался боярам Лисьиным не просто так. На обязанности помещика по разряду было возложено поддержание в исправности шестигранной рубленой башни размером с пятистенок, выпирающей немного вперед из вала, и примерно по двадцати сажен стены по обе стороны от нее — как раз того участка, к которому и примыкал двор. Ее Лисьины и строили, и обживали, для нее припасы боевые копили, погреба наполняли. Эту стену и башню они и обороняли, коли сильный ворог под стены Великих Лук наведывался. Не одни, конечно — с кожевенной слободы ремесленники здесь же оборонялись, боярину и холопам его помогая. Коли опасность надвигалась — с семьями своими и самым ценным добром перебирались на боярское подворье. В тесноте, да в безопасности… Коли мужи у бойниц духом не дрогнут.

Покрытые изморозью бревна выглядели свежо, словно их только что связали в венцы.

А может — и правда недавно рубили. Андрей не был здесь так давно, что ручаться не мог. Он добрел до лестницы, легко взбежал наверх, прошел по помосту у бойниц. Распущенные вдоль бревна даже не заметили его веса. По ним не то что ратникам в полном вооружении — на танке смело можно было кататься.

Проход в башню находился на четыре ступени выше помоста. Ходить особо не мешает, но если кто на стену прорвется — отбиваться сверху вниз куда удобнее. Внутри было, естественно, морозно и сумрачно. Вдоль наружных стен тянулись стеллажи со стрелами, какими-то горшками и увесистыми булыжниками. Напротив выстроилось два десятка копий и не меньше полусотни сулиц. Весьма внушительный арсенал.

На миг Андрей удивился, что оружие находится здесь, так далеко от присмотра — но потом сообразил, что места на первом этаже башни наверняка отводились людям, коих в трудный час окажется немало.

— А двери в башню нужно все-таки запереть, — решил князь и стал подниматься на боевую площадку по неудобной приставной лестнице. Зато, прорвись противник в башню — сверху опять же проще будет отбиваться.