Удар Святогора

Кощей полной грудью вдохнул воздух Черниговского княжества. Он в последнее время нечасто выбирался из своего царства и Черного замка. И впервые он приходил не как враг, а как друг. В повозке, что тащили варколаки, звенел небесный металл и трепетала захваченная в Тридесятом царстве Жар-птица. Его подарок новому царю Мстиславу. Когда Ратибор сообщил, что потомок царя Василия уцелел, Кощей страшно обрадовался. У него снова появились смысл и цель существования. Пусть царь командует, а уж он не подведет, сметая врагов государя. Мертвая армия шагала мерно и спокойно и уже через три дня должна была подойти к Чернигову.

Кощей сам не заметил, как вдруг его войско уперлось в завал, и не успел он почувствовать неладное, как сверху раздался грозный крик. Тысячи конных воинов устремились с ближайшего холма на его растянувшееся войско. Тишину разорвал грозный клич русских воинов: «УРА!» Конница волнами врезалась в колонну его варколаков, сметая опешившую нечисть. Кощей был опытным воеводой, и он сразу оценил обстановку. Бой был уже проигран. Обычное войско, если в нем опытные воины и надежные командиры, спокойно выдерживает конный наскок. Нужно сомкнуть щиты, подрубать ноги лошадям, организуя заторы, мешающие конному разбегу. И стремиться вовлечь вражескую конницу в рукопашную сечу, не давать ей простора. Но у воинов есть щиты, а у варколаков – нет. Нежить не умеет держать строй или вовлекать в рукопашную схватку. Варколак может только попытаться разорвать врага, но против кавалерии в поле он слаб. Упыри были уже более сильными противниками: они могли неплохо прыгать на врагов, валя конников на землю, но упырей было не так много. Кощей с грустью взирал на трепетавшие стяги черниговцев: ошибки не было, его опять предали. Изнутри поднималась какая-то страшная, звериная злоба. Так просто они его не возьмут. Воевода подал команду змею – и тот ринулся на врага, но конница расступилась, обтекая грозную тушу. Сверху на змея приземлилось что-то тяжелое и мощное, раздался треск ломаемых костей. Кощей увидел, как огромные руки хватают змея поочередно за шеи и отрывают головы. У предводителя мертвого войска похолодело в груди: над поверженным змеем возвышался тот, чье имя давно стало легендой. Седобородый гигант просто не мог быть никем иным: змея поверг за несколько мгновений именно Святогор. Выхватив меч-кладенец, богатырь бросился на группу упырей, рассекая их, словно снопы с рожью. Ошметки упырей разлетались по сторонам, меч, переливаясь всеми цветами радуги, пламенел в руках великана.

– Тебе конец, Кощей! – проревел он, прорубаясь к воеводе.

– Предатели, – злобно бросил ему Кощей, – вы еще заплатите!

Богатырь гулко захохотал и еще быстрее устремился к тому месту, где находился Кощей. Воевода понял, что жить ему осталось всего несколько мгновений; тем не менее он пришпорил коня и помчался прочь. Следом за ним устремились несколько воинов Чернигова, их кони тяжело дышали прямо за спиной. Сзади раздался гулкий удар, посреди преследователей приземлилось Лихо Одноглазое: удар о землю был такой силы, что воины повалились наземь вместе с конями. Лихо яростно махало своими конечностями, разгоняя преследователей, но Святогор был уже рядом, приближаясь огромными шагами. Лихо с разбегу ударило богатыря прямо в грудь, и тот отлетел в сторону. Однако опытный воин сумел извернуться в воздухе и приземлился на ноги.

– Ничего себе, – произнес Святогор удивленно; по нему было явно заметно, что такому удару он сам изумлен сверх всякой меры.

– Беги! – проревело Лихо Кощею и кинулось на богатыря; меч Святогора взметнулся навстречу, и Лихо зарычало от боли.

Кощею повторять два раза было не нужно, он хлестнул коня и помчался прочь, не разбирая дороги; он несся подальше от этого страшного места, где гибло его войско.

Несколько конников попытались его преследовать, но Лихо снова совершило свой прыжок, и эти преследователи тоже грянулись оземь. Кощей заметил, что у Лиха уже не было руки, а из груди хлестала черная кровь. Раненое существо наносило мощные удары по врагам, ревя от боли. Сзади приближался Святогор, с кладенцом наготове.

– Не упустить Кощея! – крикнул он, но конники не спешили попасть под удар одноглазого чудовища.

Кощей свернул за деревья, и поле боя пропало из виду. Через какое-то время прозвучал вой настолько громкий, полный боли и страдания, что похолодело внутри. Кощей понял, что Лиха Одноглазого больше нет, однако верное страшилище выиграло ему достаточно времени, чтобы оторваться от погони. Как оказалось, обрадовался он рано: небо закрыла тень огромных крыльев; обернувшись, воевода увидел над собой Змея Горыныча. Не его только что павшего полумертвого сотоварища, а настоящего Змея Горыныча с тремя головами и длинным хвостом. На спине у змея сидел Святогор, он указал рукой на скачущего внизу Кощея, и змей пошел на снижение. Три пасти одновременно полыхнули огнем, и за спиной у Кощея все вспыхнуло. Змей начал заходить на новый виток, огромные крылья трепетали на ветру.