Удар судьбы

Корабль заметно тряхнуло. Все кулеврины — а их было с десяток — выстрелили разом. Лешка закашлялся — до чего ж едким и кислым оказался пороховой дым! А уж каким плотным — настоящая дымовая завеса.

— Заряжай! — прорезал пороховую мглу властный голос канонира.

А Лешка все кашлял… пока не получил хорошего подзатыльника:

— Камору! Камору давай, мать твою! — заругался пушкарь. — Да не ту — с желтой полоской, дурень!

Бросив копье, юноша живо наклонился к фальшборту, схватив зарядную камору — там их стояло штук шесть для каждой кулеврины. Молодец, капитан, позаботился о пороховых припасах!

Лешка зашатался, с готовностью держа камору на весу — тяжелая оказалась, зараза! Канонир ловко окрутил крепительный винт, оглянулся на добровольного помощника, обернул руки плащом и, чертыхнувшись, выбросил на палубу старую, уже использованную камору, после чего кивнул юноше:

— Вставляй!

Лешка вставил. Пушкарь сноровисто закрутил винт… А ведь немного и времени прошло — всего-то с минуту, еще и дым как следует не развеялся…

— Прицел выше ватерлинии! — заорал канонир. — Огонь! Стрелять по цели свободно!

Громыхнув, кулеврины выплюнули заряды. И снова… И снова… Как-то уж слишком быстро… Ага! Подавая камору, юноша догадался, что кулеврины стреляют не беспорядочно, а по очереди — пять на пять. Сначала одни, потом другие… Этакая непрерывная стрельба получалась… Вот было бы побольше камор! Хотя нет… специальные люди уволакивали и заряжали уже использованные. Вот здорово!

— Заряжай! Целься! Огонь!

Дернулась ускиера. Кулеврины выплюнули огонь. Бросившиеся было на абордаж пираты попадали в воду. Одна огневая волна сменилась второй, третьей… После пятой — не в кого стало стрелять — те из разбойников, что не успели прыгнуть в воду, превратились в кровавое месиво… А ведь не хуже пулемета сработали! Потрепанная галера с продырявленным носом, царапая обломанными веслами воду, торопливо пятилась прочь.

— Ура-а-а! — от избытка чувств закричал Лешка. — Ура-а-а!

На носовой надстройке судна тоже радовались, а вот на корме… на корме дела обстояли куда как хуже. Пираты уже перекинули с галеры к корме деревянный мостик — ворон, — зацепив его за прогулочно-ремонтную галерею… Не со стороны руля, а сбоку, наверное, чтобы не терять из виду своих… И там скапливались! Более того, разбойники с других галер, как видно, повинуясь приказу своего атамана, торопливо переплывали на главное свое судно. Именно здесь теперь и продолжалась битва!

Лешка прекрасно разглядел это, как только развеялся дым… И тотчас же засвистели стрелы. Канонир — тот самый, главный — вдруг пошатнулся и повалился на палубу. Вражеская стрела попала ему прямо в глаз. Жаль… Похоже, славный был и человек и артиллерист — опытный. Впрочем, некогда было жалеть — пираты полезли на корму с новой силой!

— Алла-а-а! — кричали они надрывно и протяжно. — Алла-а-а! Аллаи-и-и!

— Я вам покажу — ал-ла, — зло передразнил Лешка и, обернувшись, подозвал Георгия — Владос уже маячил где-то в передних рядах.

— Будешь подавать каморы… Где фитиль? Ага… Слава богу, не погас, тлеет… — высунувшись из-за фальшборта, юноша задумчиво посмотрел на врагов. — Ну, Георгий, давай для начала ту, с желтой полоской…

Зарядили! Поставили!

Нахлобучив на голову валявшийся под ногами неизвестно чей шлем — от стрел, — Лешка осторожно повел стволом кулеврины, ощущая в руках приятную тяжесть орудия. Пушка поддалась неожиданно легко, видать, турель — уключина — была щедро смазана оливковым маслом…

— Алла-а! Алла-а-а! — кричали пираты.

Лешка прицелился… примерно, иначе тут, похоже, никак… но расстояние-то до цели — рукой подать…

Наведя ствол на цель, ткнул фителем и поспешно зажал уши. Секунды через две прозвучал выстрел.

Бабах!

Разящая картечь просто-напросто смела нападающих с мостика! С криками и жалобными воплями они попадали в воду.

— Вот вам и «алла»! — кашляя от едкого дыма, улыбнулся Лешка.

Обернулся к Георгию, засмеялся — уж больно черен он был, словно негр или даже сам дьявол. Хотя и сам Алексей наверняка выглядел сейчас ничуть не лучше. Однако некогда было смеяться, нужно было пользоваться моментом, пока не рассеялся дым.

— Давай-ка теперь — бронебойным!

— Каким?

— Ну, бортобойным… Короче тем, с красной меткой!

Зарядили. Закрепили. Лешка подождал, когда немного прояснится. Навел ствол на хищный галерный нос… Фитиль! Бросить! Уши заткнуть!

— Раз, два…

Бабах!

И не стало у галеры носа! Лешка радостно закричал, обернулся — ага, оказывается, это не один он стрелял!

— Заряжай!

Разбойничье судно быстро тонуло, и пираты, спасались, как могли, уже больше не помышляя об абордаже. Доплыть бы до своих галер! Жаль было только шиурму — прикованных к веслам галерных рабов. Ну уж тут ничего нельзя было сделать. Ничего. Разве что, помолиться.

Парни — и подбежавший к ним радостно улыбающийся Владос — так и сделали:

— Господи, прими с миром их души!

Пиратские галеры ушли, как, зализывая раны, уходят шакалы. А на ускиере хоронили в море погибших. Торжественно и грустно читали молитвы священники. Друзья слушали их вполуха — очень хотелось спать.