Удар судьбы

— Мы с Владосом сейчас обсуждали, как можно будет украсить дом.

— А… Герб себе придумай, Гюльнуз, — неожиданно посоветовал Лешка. — Герб — это такой знак…

— Я знаю, что такое герб, Али, — девушка мягко улыбнулась. — Учитель Галлор мне рассказывал. Герб… — Глаза ее затуманились. — У нас это пока не принято…

— Так ты будешь первой!

— Вот и я о том… Герб… Овальный итальянский щит, а на нем… на нем — по лазоревому полю — серебряные звезды… Нет, звезда, кажется, не геральдический знак… а, пусть будет…

Через день — последний из отпущенных трех — красавица Гюльнуз торжественно вошла в дом синьора Гвидо Сильвестри. Девушка произвела весьма благоприятное впечатление на престарелого богача, даже можно сказать — он был ею очарован. А Ичибей Калы с удовлетворением осматривал внутреннее убранство дома — шелковые шпалеры, портьеры синего фламандского бархата, мраморные лестницы, резная солидная мебель. Что и говорить — жених был далеко не беден.

Пир затянулся до самого вечера, естественно, к столу были допущены и «сваты». Лешка задумчиво потягивал терпкое крымское вино, время от времени бросая виноватые взгляды на виновницу торжества. А та держала себя гордо, словно настоящая горная княжна, лишь иногда улыбаясь будущему супругу.

К обеду подавали жареную и печеную рыбу, дичь, паштет из соловьиных язычков, различного вида студни, белые пшеничные лепешки, заливную телятину, тростниковый сахар и прочее, и прочее, и прочее. Владос с явным удовольствием наворачивал за обе щеки, а вот у его приятеля кусок в горло не лез. Словно ком стоял почему-то…

— Что ты думаешь насчет Ичибея? — улучив момент, шепотом спросил Лешка. — Выполнит он свое обещание?

— Думаю, нет, — так же тихо отозвался грек. — Зачем ему нас отпускать? К чему лишние свидетели? Вообще, по-моему, уже давно пора выбираться отсюда.

— Пожалуй, — Лешка взглянул на Гюльнуз и отвел глаза.

Обед, плавно перешедший в ужин, подходил к концу. Неслышно сновавшие слуги убирали грязную посуду — золотую и серебряную, — не забывая наполнять вином кубки. Гюльнуз, что-то шепнув синьору Гвидо, вышла из-за стола первой.

— Эй, Антонио, Велереччо! — вскричал хозяин. — Проводите госпожу в зеленую спальню. А мы с почтеннейшим Ичибеем, если угодно, осмотрим лавки и склады.

В сопровождении толпы слуг, они спустились по лестнице вниз. Немного выждав, туда же последовали и беглецы. Напрасно! Из дому их не выпустили!

— Хозяин запретил кому бы то ни было покидать дом до его возвращения! — вежливо, но непреклонно пояснил усатый молодец с алебардой и коротким мечом у пояса. Трое таких же стояли настороже у ворот.

Лешка покривил губы:

— Поня-а-атно…

— Попробуем через окно, — негромко шепнул грек. — Кажется, там можно пройти по крышам!

Взбежав на третий этаж, они выглянули из окна… И тут же отпрянули — длинная черная стрела с оперением из орлиных перьев, зло задрожав, впилась прямо в ставню.

— Н-да-а, — парни невесело переглянулись. — Нечего сказать, обложили плотно — не выберешься. Это кто же так метко стреляет?

— У Ичибея хватает людей.

— Ну и что будем делать? Ждать до наступления полной темноты? А ты уверен, что…

— Попросим Гюльнуз! — решительно заявил Владос. — Она, в конце концов, теперь здесь хозяйка. И не в последнюю очередь — благодаря нам. Пускай поможет… Эй, парень! — он схватил за рукав пробегавшего мимо слугу. — Где тут зеленая спальня?

— Вон там, синьор, — слуга показал рукой и замялся. — Только… э… там молодая госпожа. Желает ли она вас принять?

— Желает! — резко распахнув дверь, заявила Гюльнуз таким беспрекословно-ледяным тоном, что слуга вздрогнул и с поклоном поинтересовался, не нужно ли чего-нибудь принести?

— Будет нужно — позову, — надменно бросила девушка и тут же милостиво кивнула парням: — Заходите!

Зеленая спальня вполне оправдывала свое название, представляя собой небольшой будуар с затянутыми зеленым шелком стенами и таким же шелковым балдахином над широченной деревянной кроватью с ножками в виде позолоченных львиных лап. Окна занавешивали бархатные шторы красивого изумрудного цвета; кроме кровати в комнате стоял небольшой столик и два резных полукресла.

— Мы, собственно, ненадолго… — грек задержался в дверях. — И вообще, очень торопимся — завтра утром отправляется в Константинополь попутное судно.

— А, вот вы куда решили отправиться… Я скажу отцу — он велит своим людям вас проводить…

— Вот как раз этого бы и не хотелось! Ты бы спросила у слуг, Гюльнуз, где тут запасной выход, наверняка ж имеется…

— Запасной выход? — девушка подошла к двери. — Хорошо, сейчас спрошу. Вы тут посидите пока…

Выйдя на лестницу, она громко позвала слугу и — как показалось приятелям — очень долго с ним разговаривала. После чего заглянула в спальню:

— Идемте!

Вслед за слугою — молодым чернявым парнем, одетым на итальянский манер — в тонкие штаны-чулки и кургузую бархатную курточку — вся троица спустилась на второй этаж, и, миновав трапезную, вышла к небольшой двери.

— Это выход на галерею, — пояснил слуга. — А с галереи можно пройти на улицу через лавку. Господа еще вернутся?

— О, конечно, конечно, — Владос тут же закивал.