Удар «Молнии»

Тут же надо было брать сразу четверых, пусть и обученных, искушенных в военном деле, причем без всякого испытательного срока, поскольку на него не оставалось времени. Вымпеловцы успели обработать «зайцев», и те в один голос теперь ратовали за своих коллег по охранной конторе. Это обстоятельство как раз и стало решающим: за полгода совместной службы в частной фирме они попритерлись друг к другу, привыкли и могли без особого труда вписаться в коллектив «Молнии».

* * *

Оставшиеся около сорока человек были рассредоточены по два-три в самых разных местах, и чтобы собрать их, требовалась длительная кропотливая работа с каждым. Генерал не терял надежды восстановить подразделение в полном составе, поэтому оставил Крестинина в Москве, приказал любыми путями, по одному, выцарапать все старые кадры, а сам улетел в Мурманскую область, к месту дислокации «Молнии». Следующий этап был не менее важным — разработка операции по установлению в Чечне Конституционного порядка, получившей кодовое название «Дэла», — по имени демиурга, творца земли и порядка на ней из древнего чечено-ингушского эпоса. После того как «Молнию» несколько раз бросали на выполнение задачи, спланированной неким неизвестным и недосягаемым автором или авторским коллективом, в том числе в афганской войне, генерал отвоевал себе право самому создавать оперативный план действий спецподразделения. Он вырабатывал концепцию, закладывал основные идеи, формировал тактику — одним словом, обеспечивал научный подход к планированию, а конкретикой занимался штаб «Молнии» во главе с Глебом Головеровым. Аналитическая группа готовила материалы по каждому этапу, выстраивала конструкцию, которую затем сама же проверяла на прочность, и только после этого предлагала деду Мазаю. Обычно окончательный вариант плана операции претерпевал десятки корректировок и всякий раз выглядел по-новому. Из всего множества таких дублей выстраивался один основной, теоретический, а остальным присваивались порядковые номера. Если во время операции по каким-либо причинам не мог реализоваться один, мгновенно мог быть включен в действие другой; импровизация допускалась лишь в исключительных случаях и относилась к разряду ЧП. Поэтому задолго до начала боевых действий планировщики отыгрывали на штабных учениях каждый, даже невозможный вариант, затем начиналась их проработка с личным составом на «натуре».

Во время существования КГБ штабом «Молнии» было создано несколько десятков засекреченных планов на час «Ч» — от операций по разрешению международных конфликтов до освобождения захваченных диверсионно-разведывательными формированиями противника важных стратегических объектов на территории СССР и стран Варшавского Договора. Все эти планы оказались невостребованными, ненужными, но зато теперь понадобились другие, в которых не существовало понятия «вероятного противника», а был свой, бывший советский, народ, бывшая автономная республика и врагом оказывались бывшие советские офицеры, обученные в одних и тех же училищах, вооруженные одним и тем же оружием, владеющие одной и той же тактикой и воинским искусством.

Вначале у генерала опускались руки: он никогда не предполагал, что так трудно окажется планировать операцию на территории собственного государства, против бывшего командира эстонской авиадивизии, ветерана войны в Афганистане. И никакого секретного пакета, никакой заготовки, никакой «болванки» не было в запасе, ибо «Молния» никогда не готовилась к гражданской войне…

Кроме этого психологического момента планирование операции «Дэла» уперлось почти в полное отсутствие разведданных по Чеченской республике. Ни сведений об оборонительных объектах, ни данных о дислокации частей и их вооружения, коммуникаций, штабов, баз, складов, нет характеристики войск и их морального состояния, национальных особенностей — ровным счетом ничего! Отрывочная информация о последних событиях, кое-что из прессы о растущей и набирающей силу оппозиции, о каких-то вооруженных отрядах, перешедших на ее сторону, невнятных действиях старого знакомого Чеченца — легче подготовить операцию в среде инопланетян. Главное разведуправление напрочь отказалось от сотрудничества, прикрывшись своим Положением, где сказано, что ГРУ не может вести разведку на территории собственного государства.

Оставался единственный путь, северокорейский принцип «че-че» — полная самостоятельность и надежда на собственные силы. Он-то и стал основополагающей концепцией будущей операции «Дэла».