Удар молнии

— Не получилось. Не успела, несчастная. Пора на войну. — Она перегнулась с кровати, вытащила из халата жалобно пищащую трубку и протянула ее мне. — Это, конечно, «аристократ». По коням, господа кирасиры!

— По коням! — продублировал только что сказанное Алиной Мартин. С жутким акцентом. — У вас на сборы пятнадцать минут. И час на дорогу. Записывай адрес… Так, записал? Повтори… Молодец. Поздравляю тебя со знаменательной датой. Ты не забыл? Сегодня финал!

Часть шестая. ФИНАЛ. БАЗА В РОЖДЕСТВЕНЕ

Я очень рассчитывал, что в этом финале мы сыграем достойно.

Прыгнул под душ — пять минут. Почистил зубы, побрился — еще пять. Сложил в сумку весь свой арсенал — «Беретту», «Каштан» с запасным магазином на тридцать патронов и четыре гранаты «Бино» в специальном подсумке. Негусто, но я был уверен, что кое-что мне подкинут Джон или Мартин.

— Поторапливайся, — на ходу заметил Алине, высыпавшей на трюмо горы косметики. — Намазалась бы в машине.

Я не хотел опаздывать на забитую мне стрелку, но чувствовал, что, как ни крути, в график не вписываюсь.

— Алинка, скорее. Бакс! — Даже не надевая на стаффордшира ошейник, я выскочил из квартиры, не стал дожидаться лифта и бегом скатился по лестнице вниз. Умный пес, словно зная, что я в цейтноте, полностью проигнорировал крутившуюся неподалеку таксу, не обратил никакого внимания на целый букет соблазнительных запахов, доносившихся из-под кустиков и деревьев. Не отходя от крыльца, он оперативно справил свои собачьи дела и вопросительно поглядел на меня.

— Домой! — скомандовал я, и мы, снова не дожидаясь лифта, бегом отправились наверх. Алина уже стояла в дверях. С моей сумкой в руках. Тщательно накрашенная и причесанная.

— Баксу я навалила полную миску, — доложила она. — Поедем на джипе?

— Да, на «Паджеро».

Он был припаркован возле подъезда, тогда как Алинин «Порш» надо было выкатывать со стоянки. А это лишняя трата времени. Которого у нас в обрез.

Менее чем через час мы должны были быть в Александровской — большом поселке, давно уже слившемся территориально с городом Пушкином. Если как следует постараться, то езды дотуда из Сосновой Поляны не более получаса: Но в мои планы входил значительный крюк на улицу Ленсовета. Надо было отдать Татьяне свое послание и ключи от квартиры.

— О, дьявол! Забыл! — Следом за Баксом я ворвался в квартиру, заскочил в кабинет и вернулся оттуда с пакетом, который клеил сегодня утром.

— Что это? — спросила Алина, запирая дверь.

— Завещание.

— Серьезно? — Она тяжело вздохнула. — Какой-то паршивый сегодня денек…

Денек был просто чудесным! На улице ярко светило солнышко. Столбик термометра застыл на идеальной отметке: «Тепло, но не жарко». Суперпогода для пикника на природе. Но никак не для финальной игры в пэйнтбол. С боевыми патронами. Почему-то я был уверен на все сто процентов, что без стрельбы сегодня не обойтись.

Зато обошлось без пробок и без охочих до денег гаишников, пока я, плотно закрыв глаза на все правила безопасной езды, занимался слаломом на обильно наполненных транспортом питерских улицах.

— Ты камикадзе! — сделала вывод Алина. За всю дорогу она не проронила ни звука и обрела дар речи только тогда, когда я загнал «Паджеро» на газон между «Ауди» Таваури и незнакомым мне черным «Шевроле Танденбердом». — Даже странно, что ты ни в кого не вляпался.

— И правда, странно, — улыбнулся я и, прихватив пакет с завещанием, выскочил из машины. Крикнул: — Сейчас вернусь! — и побежал к подъезду.

Мне повезло. Татьяна была дома. А ведь я даже не удосужился предупредить ее, что подъеду. Могла бы куда-нибудь слиться… Но она открыла на мой звонок, молча прошла следом за мной в комнату и там сразу же чуть не свалила меня с ног известием.

— Вчера повесился Магоматов-старший.

— То есть?.. — Я еще не успел до конца вникнуть в смысл этого сообщения.

— Повесился на крюке от люстры. Чистой воды суицид. Он оставил записку. Винит во всем своего сыночка-бандюгу.

Я с трудом перевел дыхание.

— Кто его обнаружил? И откуда ты знаешь, что он написал?

— Перед тем, как влезть в петлю, Магоматов открыл на распашку входную дверь. Его, еще тепленького, обнаружили земляки. Его и записку. Мне все это рассказал участковый. Он заходил.

— Спрашивал про меня? — насторожился я.

— Да. Просил передать, чтобы ты ему позвонил. — Татьяна достала из кармана халата визитку и протянула мне.

— Не сейчас. — Я посмотрел на часы. — О Ларисе что-нибудь есть?

— Ничего.

— У меня есть. Потому и спешу. — Я бросил на стол ключи и пакет. — Это вскроешь сегодня вечером. Если не зайду или не позвоню.

— А во сколько начинается вечер? — как-то очень уж безразлично спросила Татьяна.

— В четыре утра, — не раздумывая, ляпнул я. — Обещай мне, что раньше не сунешь в эти бумаги свой носик. И спрячь их подальше.

— Хорошо. Обещаю, — пробормотала Татьяна. — Слава, пожалуйста, объясни, что творится вокруг?

Я снова посмотрел на часы. Минутная стрелка с жадностью пожирала сектор за сектором.

— Вокруг все свихнулись, милая Таня. Возможно, мы тоже. Извини, мне пора.