Удар молнии

Баллоги успокаивались медленно, мотали головами и ревели, как сбесившиеся пароходные сирены. У раненого зверя оказался выдран кусок лохматой шкуры, но серьезную рану хищник нанести не успел.

С людьми и шоссами дело обстояло хуже. Я видел как среди тюков устраивали ложа для раненых, а в стороне рыли могилы для нескольких особо невезучих. – А они не боятся, что эти твари снова вылезут? – спросил я. – Может быть, стоило отъехать подальше от их логова? – У каттеотов нет логова, – ответил Харет-та, – они скользят под песком и сейчас затаились глубоко. Их не найти, но и они нас не потревожат. Они никогда не нападают дважды на одном и том же месте.

Могилы выкопали неглубокие, едва прикрыли тела песком и тут же двинулись дальше. – Я знаю, человек, ты удивлен, что мы бросили мертвых, – сказал Каллах-ло, когда место схватки осталось позади.

– Ну, как бы да, – не стал запираться я. Как-то стыдно обманывать того, кто не умеет врать. – Но это лишь тела, прах, – голос охранника звучал ровно, монотонно. – И он вернется к праху. А проводы их духу мы устроим сегодня вечером.

Я ощутил неодолимое желание выругаться. Похоже было, что эта планета набита религиозными философами под завязку! Впору было удивляться, как нам еще не встретился раввин, по сходной цене предлагающей обрезание и лекцию по основам Каббалы!

На ночевку мы остановились между скал, торчащих полукругом, словно в давние времена тут похоронили челюсть какого-то исполина. Между скалами обнаружился источник, питающий небольшое озерцо. Окруженное зеленью, среди пустыни оно выглядело настоящим чудом.

Само собой, караваны тут останавливались регулярно. Кострища помнили сотни ночевок, вонь сгоревшего помета баллогов, используемого в качестве топлива, впиталась в скалы.

Я слез со спины зверя, ощущая как ноет натруженная задница, размял ноги. Кобад-ал подошел неслышно. Я обнаружил его, только когда высоченный шосс оказался прямо передо мной. – Говорят, ты хорошо сражался, – сказал он торжественно. – Спас одного из животных. – Э, что-то было такое, – ответил я, не очень понимая, к чему вся эта помпезность. – Если когда-то ты останешься без работы, найди меня, – Кобад-ал чуть наклонил голову, – я с удовольствием возьму тебя охранником в свой караван. – Спасибо за предложение, но вряд ли, – голос мой звучал довольно кисло.

Старший каравана отошел, а я все смотрел ему вслед. Неторопливое путешествие через бескрайнюю пустыню словно перенесло меня на тысячу лет в прошлое. Когда-то наши предки точно так же странствовали по планете на спинах лошадей и верблюдов, мы же покоряем Галактику на громадных звездолетах и в силу этого считаем себя пупами мироздания…

На мгновение мне опять захотелось остаться здесь, на этой планете.

– Смотри, облака, – проговорил Харет-та с таким благоговением, что я не сразу понял, о чем речь.

В вышине, подгоняемые легким ветром, величаво плыли тонкие, почти прозрачные облака – все, что могла выдавить из себя бедная водой атмосфера Эммериха. Для местных жителей они были настоящим чудом, так что я благоразумно проглотил фразу на тему "эка невидаль".

Облако закрыло солнце, умеряя его безумную яркость.

Я собрался вновь погрузиться в полудрему, которая так легко охватывает, когда монотонно покачиваешься на спине громадного зверя, но разговор неожиданно решил поддержать Каллах-ло. – Лучше тебе не спать, человек, – проговорил он твердо, – быть бдительным. – Почему? – поинтересовался я, зная, что без причины такие советы никто из шоссов давать не будет. – Пустыня тут особенно опасна, – как обычно, никаких подробностей мне сообщить не соизволили.

Встряхнувшись и потерев лицо для бодрости, я задумался по поводу "особой опасности". Тут имелись в виду не пылевые ловушки или трясинные пески, следить за которыми – обязанность погонщика, ведущего караван.

Хищники? Но нападение каттеотов не проспишь, а мелкая пустынная фауна представляет опасность только ночью, когда изъявляет желание загрызть пару-другую разумных существ.

Разъяснилась загадка ближе к вечеру, когда солнце нависло над барханами, грозя расплавить их до стеклянного состояния. На головном баллоге неожиданно затрубили в рог, и словно в ответ на этот звук с запада донеслись завывающие вопли. – Вот они, – сказал Каллах-ло, – как всегда, атакуют по солнцу. – Кто? – я вытащил пистолет. – Дикие шоссы, – сообщил охранник, – есть племена, которые не приняли человека и того, что он принес с собой. Они живут в глубине пустыни и сердца их полны злобы и зависти!

На вершинах западных барханов возникли фигуры всадников. Разглядеть подробности мешал слепящий свет, но баллоги у них были мельче наших, но зато куда проворнее. – Спускайся, – велел мне Каллах-ло, – с земли отстреливаться легче!

Первые выстрелы прозвучали еще до того, как я спустился с баллога. Дикие племена неплохо умели обращаться с пороховым оружием, а по разрушительной силе оно не так уж уступает импульсному.